За чашечкой сакэ

Скрытый текст

- Бака.
- Знаю.
Они сидели вдвоем под раскидистой вишней, смотрели на блики воды, отраженные сияния вечернего солнца Сейрейтея. Растрепанный светловолосый парень, с пластырем на лбу, и маленькая изящная девушка, с огромными темно-синими глазами.
- Какого черта ты ринулся меня спасать? – ее голос был усталым и слегка безразличным, как у человека, который смирился со всем на свете.
- Лысого.
- Нани?
Парень усмехнулся. Всех тонкостей земного мира ей таки не познать.
- На риторический вопрос можно дать только такой же ответ.
Девушка так ничего и не поняла, произнесла с укором:
- Слышал бы тебя Иккаку…
Ичиго захохотал в голос. О да, он прекрасно знал это ходячее бедствие, у которого не было на голове ни волосинки, зато комплексов – на целую шевелюру.
- О чертях только заговоришь…
- Бака.
- Знаю – отсмеявшись, повторился рыжий.
Уже после очередной битвы с арранкарами как-то сложилось, что Ичиго и Рукия постоянно работали вместе. Почти каждый день очередная жертва разработок Айзена появлялась на земле, и пожирала души, все подряд, не разбирая, успел человек умереть, или нет. Не раз эти двое видели лица, без всякого выражения, с распахнутыми глазами, в которых остались только белки. Этому явлению не смогли дать объяснения в обществе душ. Даже Урахара только мрачно отмалчивался.
А недавно Рукию загнали в угол. Их было около полусотни, все одинаково тупые и сильные. А в радиусе пятидесяти километров они были одни.
И он смог ей помочь. При этом вместе со всеми недоделанными арранкарами снес пол квартала, к счастью, не жилого, при этом оставил и себя, и напарницу, в таком состоянии, в котором невозможно самостоятельно передвигаться. Как потом сказала Унахона-тайчо, лично занимавшаяся этим уникальным случаем в медицине: «потратить такое количество духовной энергии на тупой взрыв – на такое только Куросаки способен…».
Земные правители правопорядка были в панике, ссылались на терроризм. В радиусе тех же пятидесяти километров от происшествия появилось огромное количество людей с повышенной духовной силой. Они стали видеть призраков. А на них стали нападать пустые. Управление отправило туда лейтенанта Абараи, затем прислало в помощь лейтенанта Мацумото и Нанао, и еще несколько офицеров. А офицер Кучики Рукия, вместе с горе напарником, отсиживались в реабилитационном отделении Сейрейтея, восстанавливая силы.
- Ты мог бы дождаться подкрепления.
- Думаешь, ты бы дождалась?
Это взаимное недопонимание между ними возникло как только они пришли в себя. Рукия искренне не понимала, как можно было ради одного шинигами устроить… устроить… ТАКОЕ!!! А Ичиго так же искренне не понимал, как можно было этого не устраивать, если жизнь друга была в опасности.
- Да какая разница?? – снова вспылила девушка. Но тут же успокоилась. Вопрос поднимался уже столько раз, что был, если и не исчерпан, то уж точно замят.
- Бака.
- Сам такой.
На маленьких гребешках спокойной речки начали появляться алые блики. Закат нетерпеливо дожидался своей минуты, что бы хоть не надолго окрасить серые стены Сейрейтея в яркие оттенки.
- Как вы можете так жить? – спросил Куросаки, глядя куда-то вдаль, сквозь зеленую листву деревьев на противоположном берегу.
- Как так? – не поняла девушка.
Он недолго помолчал.
- Без… смысла жизни.
- Без смысла? – от неожиданности Рукия даже подскочила – ты понимаешь, что ты говоришь? Мы, шинигами, храним равновесие миров, оберегаем человеческие души…
- Да брось, я не о том.
- А о чем?
- Это не смысл, это цель. Продолжение жизни на земле. Что бы кто-то умирал, кто-то рождался… это то же самое, что если бы все люди женились только для продолжения рода. А какие-либо чувства – просто бред сумасшедшего.
Кучики немного помолчала.
- Понимаешь… в некотором роде так и есть. У нас, конечно же. Бывает, и мы женимся… но…мы даже плакать не имеем право, это значило бы, что сердце возвысилось над разумом. Шинигами созданы для того, что бы поддерживать равновесие. Для того, что бы люди жили…
- А для чего люди живут тогда?
- Откуда мне знать? – снова немного вспылила.
Ичиго усмехнулся.
- А тебе не кажется это немного надуманным? Какой-то смысл… Люди живут просто друг ради друга. И они счастливы.
- А мы живем ради людей.
- И вы счастливы?
Девушка молчала. Да, прав. Да, зрит в корень. Только зачем? Теребить ту дыру, которая отличается от дыр пустых лишь тем, что не видима…
- Не знаю я, как мы живем. Существуем – и на том спасибо.
Парень повернулся так, что бы ее лицо оказалось напротив его.
- И ты так спокойно об этом говоришь?
- А как мне говорить об этом? Мы привыкли, что так и должно быть.
- Правда?
- А у тебя есть другие варианты?
- А тебе не кажется странным то, что люди, у которых нет такой глобальной цели, живут счастливее вас? Или, ваши «цели» настолько возвышены, что вы считаете ниже своего достоинства брать с людей пример?
- У нас нет на это времени.
- У вас? Или, лично у тебя? – парень усмехнулся.
- Лично у меня!
- И что же ты такого сейчас делаешь, ты настолько занята…
- Не по своей вине я без дела!
- Без моей вины ты бы навсегда осталась не при делах!
- Как?
- Что как? – не понял Ичиго.
- Как мы можем брать пример у людей?
Несколько секунд они молчали, глядя друг другу в глаза.
- Хотя бы так… - Куросаки мягко притянул лицо девушки за подбородок и слегка прихватил губами ее нижнюю губу. При этом он уткнулся носом в ее щеку. Поцелуй был настолько детским и беззастенчивым, что вогнал в ступор не только Рукию, у которой сердце моментально сбилось с ритма, но и самого Ичиго. Парень отстранился ровно на столько, что бы можно было увидеть ее глаза.
- Что это? – дрожащим голосом спросила девушка.
- Ты не знаешь даже, что такое поцелуй?
- Знаю, конечно… но… почему ты меня целуешь?
Он хмыкнул.
- Это будет звучать не слишком вульгарно, если я скажу, что мне просто захотелось тебя поцеловать?
- Ты всегда делаешь то, что хочешь? – Рукия слегка нахмурилась.
- Нет. Но сейчас не произойдет ничего страшного. Не погибнут люди, ничего не разрушится, просто, если тебе это не понравится, ты меня оттолкнешь. Вот и все.
Следующий поцелуй был более настойчивый. Его губы обхватили ее, а язык проник в приоткрытый рот, исследуя каждый бугорок на ее верхнем небе, нежно лаская ее мягкий язык, пока она робко и неумело не начала отвечать… Тогда он обнял ее другой рукой и, мягко надавливая, повалил ее назад. Его нога расположилась между ее ног, одной рукой он придерживал ее голову, как у младенца, другая рука блуждала по ее телу. Их языки сплетались в страстном танце, она открывала в себе нечто новое и необузданное, что захлестнуло ее с невероятной силой, что не позволяло ей остановиться и заставляло бороться за каждое мгновения этого соприкосновения. Он пытался дать ей все то, чего ее лишали так долго…
Рукия, не сдерживая этого порыва, обняла парня и прижалась к нему всем телом, тем временем Ичиго, оставив ее алые, от прилившей крови, губы, спустился к шее, целуя и прикусывая ее в районе пульса, ловя языком каждый толчок крови…
- Ичи… го… - сквозь участившееся дыхание, девушке не сразу удалось совладать с языком – Ичиго!
Почувствовав ее напряжение, парень остановился.
- Я…
- Что?
- Я не уверенна…
- В чем?
- Ксо! – на этот раз девушка сама потянулась к его губам, Куросаки даже чуть растерялся от того напора, с которым ее язык проник сквозь его губы, прикусывая и терзая их, словно она не могла насытиться этим солоноватым вкусом истерзанной кожи. Быстро справившись с поясом белого кимоно Ичиго распахнул его и принялся ласкать упругую грудь девушки, перекатывая между пальцами один затвердевший сосок, выводя странные узоры языком вокруг другого… Кучики издавала непонятные звуки, полу вздохи – полу стоны, запустив руки в рыжие волосы напарника. Она не заметила, вернее, просто не запомнила, как он стянул с нее брюки вместе с трусиками.
Сейчас она лежала перед ним на собственной куртке, обнаженная, с затуманенными страстью глазами. Ее маленькая, стройная фигурка была полу напряжена, розово-бордовые пуговки сосков были будто твердыми вершинками на ее небольшой, но красивой груди. Его теплые, карие глаза смотрели на нее страстно, и немного грустно. Вновь поцеловав ее, очень нежно, он начал пробираться рукой по внутренней стороне ее бедра к заветному месту. Рукия сжала в кулаках одежду на его спине и выгнулась навстречу, ее тело требовало большего. Но все-таки она немного сжалась, когда его палец проник в ее пещерку.
- Не бойся. Я не сделаю тебе сейчас больно – прошептал он ей на ухо, и снова поцеловал. Когда она вновь расслабилась, он начал двигать пальцем, повторяя те движения, что он исполнял языком. Девушке стало катастрофически не хватать воздуха, сердце, казалось, стучало где-то в горле и… там, где размеренно двигался его палец. Парень переместился к шее девушки, оставляя засосы, он нащупывал большим пальцем точку ее удовольствия.
Добавив в ее отверстие еще один палец он посылал не сильные толчки, и медленно, но с силой описывал круги большим пальцем вокруг ее комочка нервов. Девушка сжимала кулачки, костяшки пальцев побелели, казалось, она хотело что-то сказать, но могла производить только непонятные звуки, которые складывались потом лишь в одно имя.
- Скажи… скажи, что мне делать дальше… - пробормотал парень ей на ухо. За неимением опыта, откуда-то (в такой-то момент) появилась неуверенность. Рукия смогла только простонать:
- Быстрее…
Ичиго ускорил темп, теперь в буквальном смысле играя на нервах у ее женственности, вместе с тем усиливая толчки. Вторая рука ощупывала и терзала ее сосок, другой был накрыт ртом. С ускорением, бессвязные стоны становились все громче. И вскоре девушку накрыла волна удовольствия, стенки ее влагалища обхватили его пальцы, в его руку хлынула волна ее соков.
- Ичиго!
Парень поцеловал ее в шею, пробираясь куда-то назад, девушка уткнулась в его щеку, дыша прерывисто. Тем временем Куросаки подобрался к ее уху и прошептал:
- Что плохого в том, что бы делать что-то просто так, что не имеет ни малейшего значения для мироздания, от чего не зависят жизни людей…
- Тогда зачем?
Рукии неожиданно стало стыдно, она отстранилась и выползла из-под тяжелого тела напарника. Покраснев, сжалась в комочек, прикрывая руками тело. Накинуть кимоно как-то не пришло в голову.
- Не зачем, а почему.
- Почему?
Ичиго усмехнулся. Забавная, однако, ситуация.
- Потому, что я тебя люблю.
То, чего она хотела и боялась… уткнувшись в сложенные руки, девушка заплакала.
Куросаки повернулся в сторону речки. Солнце уже зашло… а он прекрасно знал, чем это все закончится. Эта боль, боль, которая преследовала его постоянно. Да, он не кисейная барышня, готовая готова утопиться от несчастной любви. Но, ксо, это не значит, что он способен терпеть все пенки судьбы. Стать богом смерти – ладно. Но влюбиться в такого же бога смерти…
- Прости. – Не произвольно вырвалось.
- За что? – Рукия от удивления даже плакать перестала.
- За… все. Я не должен вываливать на тебя свои чувства. Не должен учить тебя жить.
Девушка улыбнулась, и снова опустила голову на руки.
- Кто знает… если я такая дура.
Он тоже улыбнулся.
- Забавно от тебя это услышать.
Кучики нервно хихикнула. А затем, вновь не стесняясь своей наготы, подошла к нему, и поцеловала. Как умела. Так что вышло довольно забавно).
- Я люблю тебя.
Поцелуй.
- Очень.
Поцелуй.
- Очень.
Поцелуй.
- Оче…
- Я понял…
- Б… бака…
- Я знаю…
Нервными и прерывистыми движениями девушка пыталась стянуть кимоно с любимого (ей это удалось, когда он, наконец, развязал пояс), поцелуи Ичиго были неуклюжими, страстными, мокрыми и прерывистыми, его тело, творя разврат над подругой, скапливало напряжение, и готово было достичь апогея.
Тем не менее, в момент, когда они оказались на белом кимоно Рукии, повидавшее за последний час много хентайных снов, одежда Куросаки валялась в нескольких метрах от ее обладателя.
Он мягко поцеловал ее в губы, и, как бы спрашивая разрешения, заглянул в ее глаза. Она, несколько удивленно, вроде как согласилась.
В момент, когда он вошел в нее, и девушка выгнулась ему навстречу, он обеспокоено прошептал:
- Тебе не больно?
- Больно?.. Куросаки, ты думаешь, что в свои 150 с лишним, я все еще девственница?
«О_о»
- Ну… ты на 150 не выглядишь… и вообще, кто тебя знает, ты же принципиальная! – выкрутился парень, начиная двигаться. «Да, это тебе не с одноклассницей переспать».
- При… принципиальная? – девушка уже не справлялась с дыханием.
- Ну да – выдохнул Ичиго – хотя безумно красивая…
- Хитрец… о-о-оммм…
Куросаки поймал ее стон поцелуем. Опираясь одной рукой о землю, что бы девушке не было тяжело, другой он взялся за ее грудь, буквально терзая ее сосок.
Рукия обхватила его ногами, расцарапывая его спину, словно сердитая кошка. Ее стоны становились все громче и несдержаннее, они перекрывали шумные вздохи ее любовника.
Когда свободная рука Ичиго перешла к другой груди девушки, ее губы переметнулись к его шее, сначала просто целуя, потом оставляя засосы, а затем откровенно кусая.
Когда темп, задаваемый Куросаки, стал совсем уже безумным, Рукия вжалась бедрами в тело парня, с ее губ сорвался последний, самый сладостный стон.
Почувствовав, как его обхватили ее мышцы, он не мог больше сдерживаться и кончил, глухо зарычав.
Через несколько секунд, когда к Кучики вернулась возможность думать… ну, она не сразу ею воспользовалась… она поняла, что лежит, распластав все конечности почти на земле. А сверху, опираясь локтями в землю и уткнувшись носом в ее щеку, лежит дрожащий парень.
Не смотря на то, что были сумерки, и становилось прохладно, и находились они в весьма забавной, а то и пошловатой, позе, это было невероятно трогательно. И… как-то правильно.
Девушка обняла его, и надавило на одно плечо, так, что они перевернулись на бок, и он смог расслабиться. Ичиго прижал ее к себе, так стало намного теплее, и телу, и душе. Так они пролежали некоторое время, затем Куросаки задал вопрос.
- Ты, правда, меня любишь?
- Бака.
- Я знаю.
Ночь была прохладной и ясной. Под светом звезд и луны была видна каждая травинка. А в ночной тишине раздался тихий-тихий женский голосок.
- Да…