Если у Вас есть хороший, интересный фик по аниме Блич, которым Вы хотите поделиться с окружающими, размещайте его в этой теме. Сам текст скрывайте под катом, оставляя только "шапку". Ссылка на первоисточник и на автора обязательна
После очередного побоища с пустыми Рукия рухнула без чувств. Она смутно помнила, как вместе с Куросаки добралась до дома, забралась через окно… Главное, что всю ночь ей снились хорошие сны =))
Девушка лежала под одеялом и в полудрёме потягивалась. Тихое утро, судя по всему было, ранним. Рукия ещё раз потянулась и улыбнулась, припомнив свой сон: огромного кролика Чаппи, которого ей подарили за то, что она замочила Меноса. «Эх, - подумала она, - на самом бы деле так!» Но связываться со здоровенным пустым ей что-то не особенно хотелось. Отбросив свои мысли, девушка решила повернуться на другой бок: тот, на котором она лежала, немного побаливал. Рукия неохотно открыла глаза. Подушка имела непонятную форму, простынь была немного скомкана под девушкой. Сквозь слипшиеся веки она видела залитый солнечными лучиками пол и стены, и, соответственно, какой в комнате царит беспорядок… СТОП!!!!!!! Какая к чёрту комната?! Рукия моментально распахнула огромные лавандовые глаза. Чувства в один миг обострились. Она лежала в кровати! А жар, который мучил её всю ночь, исходил вовсе не от одеяла или духоты на улице… Рукия перевела взгляд на талию. Сильная рука крепко прижимала её к себе, другая же – лежала под головой и обнимала за плечи. «И я ТАКОГО не заметила?!» - ужаснулась собственной рассеянности девушка. Совладав с испытанным шоком, она осторожно перевернулась на другой бок. На её возню раздалось сонное сопение, а объятия чуть усилились. Рукия на миг замерла. Непонятное существо успокоилось и ослабило хватку. Повернувшись, Рукия сначала оторопела от такой наглости: она лежала в одной кровати с Ичиго!!!!! Который при этом чему-то тупо улыбался во сне! Бровь девушки дёрнулась, кулак готов был отправить разящий удар в челюсть, но вместо этого Рукия лишь возмущённо прорычала: - Ичиго! А ну ослабь клешню и отпусти меня! – никакой реакции. Даже бровью не повёл. Рукия прорычала ещё раз, при этом уже начиная активные действия: в ход пошли руки, отталкивающие от себя тренированное тело парня. – Ичиго!!! Да отпусти ты меня! – на этот раз рыжий немного подёрнулся и, не открывая глаз, пробормотал. - Что за крики в такую рань? – это была последняя капля. Рукия схватила его за голову, щипая при этом щёки. - Куросаки Ичиго, - запальчиво орала она, - я, Кучики Рукия! Мы – шинигами и вместе мочим пустых… - Ну и что? – прервало её излияния сонное бормотание парня, который опять-таки начал прижимать к себе хрупкое создание. - Твою мать, ты что вытворяешь?! Или у тебя перекос в мозгах произошёл?! Ты хоть понимаешь, что делаешь?! – нельзя сказать, что ей было противно то, что выделывал полусонный тинейджер, но и просто принять этот факт она тоже не могла. На этот раз Ичиго открыл один глаз. - Блин, чё ты мечешься? Весь дом разбудишь… - этот вариант она не учла. В мозгу тут же возникла картина: две сестрёнки и сумасшедший папаша видят своего рыжего мальчугана в постели с девушкой. Стыд-то какой! После сказанного, Ичиго почувствовал, что напряжение её тела исчезло. Тогда она спросила, но уже спокойно. - Ичиго, - начала она, - ты понимаешь, что мы с тобой спали в одной кровати? - Ну и что? – бесстрастно ответил он. - Что значит «ну и что»?! – снова начала рычать она. – Если Ренджи или… - Ичиго снова прервал её. На этот раз он пристально смотрел на лежащую перед ним девушку. Она смотрела ему в глаза и видела в них не то, что обычно: сейчас его взгляд был таким тёплым… - Тебе что-то не нравится? - Ннну… - покраснев, замешкалась она, - не то, чтобы не нравится… - видя её замешательство, рыжий лишь лукаво улыбнулся, озорная искорка промелькнула в глазах. - Вот и спи тогда, глупая! – и снова сгрёб её в свои объятия. На этот раз, сопротивления не было. Рукия чувствовала его горячее дыхание у себя над виском. Сильные руки обнимали её за спину и талию, а его грудь мерно поднималась при вдохе. Ичиго был таким тёплым и… нежным. «Дурак,» - посмеялась про себя Рукия и, положив голову ему на плечо, обняла за пояс. Ичиго открыл один глаз и, глянув на чёрные как смоль волосы девушки, улыбнулся. Через пару мгновений она беззаботно спала…
Название: Список Кучики. Авторы: Гай Юлий&Пенелопочка (в девичестве – Пенелопа). Бета: Muse (ну очень злая ) Рейтинг: PG-13 Жанр: в зависимости от главы… а вообще: юмор с элементами стеба, romance, action. Пейринг: ?/Рукия, Бьякуя/Ренджи, Кераку/Укитаке, Кира/Мацумото, Урахара/Йоруичи, Зараки/Сой Фон, упоминается Хисаги/Шиба, Иккаку/Нанао Краткое содержание: О Боже, Рукия беременна, и Бьякуя не знает – от кого! Предупреждения: Бьякуя местами ООС, да и не только он; намек на мат; неприлично длинный фик – 14 глав с прологом и эпилогом; в уголочке промелькнул ОЖП; авторское слабоумие Примечания: Гинпаку – название шарфа Кучики, вес – 64 кг. Дисклеймер: все принадлежит Кубо Тайто (жадина!)
Мари
Сообщение: 160
Репутация:
2
Фото:
Отправлено: 22.12.07 21:29. Заголовок: А у меня не открывае..
Мари, ну ссылка работает... попробуй, я ее прямую сделала... Могут дайри рухнуть, это тоже возможно...
Мари
Сообщение: 163
Репутация:
2
Фото:
Отправлено: 22.12.07 21:59. Заголовок: Anemos, мне выдается..
Anemos, мне выдается: "Вы пытаетесь сделать что-то не вполне верно. Вот, точно: Доступ к дневнику ограничен его владельцем bleach-fest Вы можете написать хозяину дневника на U-mail"
Я потом позже попробую с самих дайрей выйти))).
Charlotte
"Я гений!.. Нет, я Бог!" (с)
Сообщение: 232
Репутация:
3
Отправлено: 22.12.07 22:04. Заголовок: Мари это значит, чт..
Мари это значит, что доступ гостям закрыт, видимо... ибо у меня открывается.
Xronos
Мечта Учих
Сообщение: 158
Настроение: Новый Год уже не за горами!
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
5
Фото:
Отправлено: 22.12.07 22:10. Заголовок: У мну тож открываетс..
У мну тож открывается.
Перечитала еще раз. Зарядилась позитивом
Anemos
МАДАРАтор
Сообщение: 226
Откуда: Мск
Репутация:
5
Отправлено: 23.12.07 10:21. Заголовок: Мари, а, ну да, они,..
Мари, а, ну да, они, наверное, для гостей закрыли доступ... А сам аккаунт на дайрях у тебя есть? Если нет, то я и сюда ЭТО выложу
Гай Юлий: «Прими собранье пестрых глав, полусмешных, полупечальных…» Самым большим достижением этого фика я считаю то, что авторы не подрались во время его написания, хотя поползновения были. Мы отлично провели время, встречаясь для самого крупного нашего раунд роббина, вычисляя кривизну ног Ренджи и максимальную громкость Бьякуи, выясняя, кто же все-таки отец (мы сами не знали этого до последнего) и отчаянно запихивая вырывающихся героев в in character. Так что даже если нас закидают помидорами, самое ценное от написания мы уже получили. Честно говоря, мы уже не совсем различаем наши кусочки. Пенелопочка: «Остапа понесло». Вы не подумайте, что мы поставили глобальной целью поиздеваться над всем Готеем-13. Это пришло потом. На самом деле мы искренне старались следовать заявке, поместив в нее как можно больше из того, что хотел многоуважаемый заказчик. Если, что вышло не так – просим прощения. Это наше первое детище, и мы надеемся, что оно доставит хоть какую-то радость нашим читателям. Итак, история начинается…
Бьякуя открыл глаза и недружелюбно посмотрел на солнце. Угрожать светилу Сенбонзакурой было бесполезно, поэтому пришлось смириться: наступило утро. Вместе с утром пришли проблемы, отложенные на завтра. Точнее, одна, но глобальная… Бьякуя подошел к столу и опять-таки недружелюбно уставился на лежащий там лист бумаги. Лист бумаги не устыдился и не исчез, хотя мог бы – изящными иероглифами, по-ученически точными, на нем были написаны весьма малопристойные вещи. Содержимое было следующим: «Многоуважаемый капитан Кучики! Не в силах больше видеть, как Вас обманывают те, кому Вы доверяете, я решил открыть Вам глаза: Ваша сестра, которую Вы считаете достойной девушкой, за Вашей спиной опозорила клан Кучики. Она ждет ребенка. Настоятельно рекомендую Вам уточнить обстоятельства. Доброжелатель». В древнем особняке было тихо. Пока за завтраком не встретились Бьякуя и его младшая сестра. ― Я еще раз спрашиваю, кто отец ребенка!! – непривычно повысил голос старший Кучики. Рукия загадочно молчала, не опровергая новость о своей беременности, но и не подтверждая ее. Девушка просто ждала, когда ее брат выдохнется. ― Брат, я уже давно взрослая и могу отвечать за себя сама. Я…люблю одного человека, но пока должна молчать. Мы обязательно будем вместе, но не сейчас. ― Значит, не скажешь? ― Не скажу, ― героически пискнула Рукия, смутно надеясь, что пыткам ее подвергать не будут. ― Хорошо, ― неожиданно согласился Бьякуя, ― я все равно все узнаю сам. И тогда либо он немедленно женится, либо… ― Что? За все годы своего пребывания в клане Кучики Рукия никогда не видела, чтобы ее брат улыбался. Раньше это искренне расстраивало девушку, но, увидев сейчас выражение лица Бьякуи, она поняла, что ей просто везло. Даже у Ичимару Гина улыбка была приятней и человечней.
Бьякуя вошел в свою комнату, хлопнув дверями так, что рисовая бумага рванула на обеих створках. В последний раз эмоции посещали его тогда, когда Куросаки влетел в его палату, попортив прическу, оглушив на одно ухо и, видимо, до конца дней своих оставив заинтригованным: что же там начал говорить лейтенант? И вот опять, пожалуйста. Бьякуя сел в углу и минут двадцать помедитировал. Минут через двадцать, убедившись, что мысли о предполагаемом племяннике не придают его глазам цвет очей Гина, он опять подошел к столу и положил на него лист бумаги. Пока чистый, он должен был вот-вот стать кому-то приговором. Будущая Тетрадь Смерти Кучики Бьякуи. Кучики обмакнул кисочку в тушь и задумался. Первой кандидатурой в списке был Ренджи. Выросли вместе, относятся друг к другу хорошо, Ренджи рисковал жизнью за нее, она тоже оберегает его, как может. На листе появилась первая запись:
1. Абарай Ренджи, лейтенант, 6 отряд.
Вариант номер два. Женщины и непристойное поведение, соединившись в сознании Бьякуи, дали вторую запись:
2. Кераку Шунсуй, капитан, 8 отряд.
Дальше, видимо по закону ассоциаций, на ум пришел капитан 13 отряда. Красив, умен, обходителен, но благороден, ответственен. Такой бы не бросил беременную девушку, хотя за столько лет общения с Кераку… И вообще, в тихом омуте Айзены водятся. Итак:
3. Укитаке Джууширо, капитан, 13 отряд.
Следующая кандидатура на отцовство вызвала у обладающего железным здоровьем Кучики что-то вроде позывов к тошноте. Рыжий, противный, самоуверенный тип. Да и, пожалуй, самая подходящая кандидатура. Ради Рукии чертов Куросаки заявился в Сейретей, разрушил несколько исторических памятников (то, что это явный перебор и здания не тянули даже на какую-то эстетическую ценность, разгоряченное сознание Кучики проигнорировало), подпортил немалое количество шинигами и нанес моральную травму Сенбонзакуре.
4. Куросаки Ичиго, кретин риока.
Кто еще? Капитан шестого напряг воображение. Старик Яма? В его-то возрасте? В голову Бьякуи непроизвольно стали заползать извращенные мысли о процессе «забеременивания» младшей сестры с участием главнокомандующего, Рукии и Уноханы, присматривающей за тем, чтобы в процессе Яма-джи не откинул последнее копыто. Кучики покраснел и резко тряхнул головой. НЕВОЗМОЖНО. Тюджиро? Бьякуя вспомнил седенькую шевелюру почтенного мушкетера, попытался вспомнить, замечал ли у Рукии признаки геронтофилии. Решил сходить на всякий случай. В список не внес. Дальше по казармам. Сой Фон отпадает по чисто техническим причинам, Омаэда – тоже (Рукия, конечно, девушка сильная, но не настолько, чтоб удержать на себе самое большое количество живого мяса на весь Сейретей и еще получить при этом некоторое удовольствие). Третий отряд. У Гина алиби, Кира… Учились вместе, он близкий приятель пункта 1, бывший отличник. Допустим.
5. Кира Изуру, лейтенант, 3 отряд.
Четвертый отряд можно пропустить… надеюсь. Бьякую передернуло. Нужно что-то делать с развитым воображением. Пятый. У капитана алиби, лейтенант мало того, что в коме, так еще и девушка. Шестой. Исследован. Седьмой. Нет, нет и нет. Рукия, конечно, девушка оригинального склада, но не настолько. Хотя, может, ей хочется завести зверюшку? Бьякуя отметил: на всякий случай подарить сестре собачку. Но капитана седьмого в список не включил, как и его лейтенанта ― слишком Иба похож на якудзу, а за сестрой Кучики не замечал влечения к криминальным элементам. Ну, кроме Ичиго. Так, восьмой уже был. Девятый. И у Тоусена алиби, железное такое. Хисаги ― все шансы. Внешне привлекателен, умен, молчалив, брутален, загадочен.
6. Хисаги Шуухей, лейтенант, 9 отряд.
Десятый. Рангику отпадает: при всей своей привлекательности, отцом ребенка она быть не может никак. Хицугайя… Бьякуя, после короткой борьбы с собой, задвинул ящик с шоколадкой. Намеки на педофилию Рукии можно встретить хотя бы в пункте 4, которому она в предки годится. Но в камере она уже сидела, непохоже, чтобы ей понравилось. Одиннадцатый. Бьякуя задумался. Если во всех остальных отрядах можно было ограничится двумя высшими чинами, то тут под подозрение могут попасть вообще все офицеры: из одиннадцатого обычно в лейтенанты и уходят. И комамурин Иба, и его собственный (кстати, надо бы извлечь из него соответствующую информацию)… Ячиру исключаем по техническим причинам, Зараки… может, и тут желания Рукии смело можно сбрасывать со счетов.
7. Зараки Кенпачи, капитан, 11 отряд.
Третий офицер… С одной стороны, над вкусом Рукии долго работали все учителя клана Кучики, с другой стороны, посмотришь на ее друзей, и задумаешься, за что учителя получают деньги. Ренджи регулярно надирается в старой компании, мог и прихватить подругу детства.
8. Иккаку Мадараме, третий офицер, 11 отряд.
Четвертый… После десятиминутных размышлений хранитель памяти Сейретея сдался. Выяснить у Зараки, кто четвертый у него в отряде. Пятый. Бьякуя попытался объективно оценить внешность Рукии, нашел сходство с Хисаной несомненным и ослепительным, и уверенной рукой вывел:
9. Аясегава Юмичика, пятый офицер, 11 отряд.
Так, кто дальше… Двенадцатый отряд. Нему, конечно, ни при чем, а Маюри… Только не естественным путем! Опыт, эксперимент над Рукией? Почему нет, капитан двенадцатого в таком случае будет не первым.
10. Куроцучи Маюри, капитан, 12 отряд.
Кстати, об экспериментаторах. Незабвенный бывший капитан двенадцатого, тот еще субъект. С него станется.
11. Урахара Киске, заведующий складом.
Так, вроде Список закончен. Мысль о том, что гипотетическим отцом ребенка может быть не капитан или лейтенант, а простой шинигами или руконгаец, аристократическое сознание Кучики не рассматривало вообще. К тому же, если допустить такой вариант, то проще сразу напустить на Сейретей Сенбонзакуру Кагейоши ― и быстрее, и эффективней. Хотя… Был еще психованный один в жуткой бандане. Шиба Гандзю, тоже из великого клана. Маловероятно, конечно. Но кто знает, не зря же он ошивался рядом.
12. Шиба Гандзю.
Итак, Список завершен. Охота начинается.
Глава 2 [more]Глава 2. Ошибка Абарая, или Спектакль одного актера.
Бьякуя откинулся на спинку стула, удобно расположил тонкие, как нож, пальцы на подлокотниках, прикрыл глаза и задумался над планом выяснения обстоятельств. Его размышления прервал невнятный шум из коридора ― будто кто-то в очередной раз споткнулся о лежащий там фолиант. Раздался тихий, вполголоса, мат. Бьякуя улыбнулся, не открывая глаз. На ловца и зверь бежит. Ренджи стоял в коридоре и задумчиво чесал шею, обиженно рассматривая огромный, с его голову толщиной, третий том «Истории Сейретея», издания феноменально неточного, в котором любимый капитан правил ошибки. Естественно, хламить такой мебелью свои безукоризненные комнаты Кучики не хотел, и теперь Ренджи думал много непечатного по этому поводу. – Ренджи! ― раздался до боли знакомый голос… но с какой-то странной, еще не фиксированной Ренджи у Бьякуи интонацией. Звучало это как… «наконец-то»? Ренджи замер, как птица перед собакой. Затем медленно повернул голову, надеясь, что морок рассеется. Опираясь на раздвинутые створки тонкими запястьями, на пороге своей комнаты стоял Кучики Бьякуя собственной
Anemos
МАДАРАтор
Сообщение: 231
Откуда: Мск
Репутация:
5
Отправлено: 23.12.07 11:25. Заголовок: Глава 10 Глава 10. Л..
Посетив 11 отряд, Бьякуя впервые почувствовал симпатию к Зараки. Его, Кучики, подчиненные были вежливы, спокойны и разумны, правда, во многом благодаря чуткому руководству своего капитана. По крайней мере, визит на территорию шестого отряда экстримом считать было нельзя, если, конечно, нечаянно не наткнуться на Абарая с похмелья… Но отряд Зараки ― это нечто. После такого шокировать его уже невозможно ничем, решил Бьякуя и направился в дом Шибы для тесного общения с номером 12 из списка. Увидев дом Куукаку, Кучики-старший понял, что феноменально поторопился с выводами о собственной непробиваемости. Сей особняк не просто потряс аристократическую душу Бьякуи, он вызвал в организме капитана прямо-таки физиологическую реакцию ― таких позывов к тошноте он не испытывал, даже вписывая имя Куросаки в список. Но сдаваться Бьякуя не стал и, собрав всю волю в кулак, отправился на поиски истины к Шибе Гандзю. В доме Кууккаку было очень тихо, словно он был оставлен хозяевами. «Куукаку, наверное, где-то гуляет с Хисаги, а ее брат… Где он? Не на встрече ли с Рукией?» ― грозно подумал Бьякуя, углубившись в изучение местности вокруг дома. Поэтому когда сзади кто-то неожиданно и бесшумно подошел и положил ему руку на плечо, Кучики буквально подпрыгнул на месте. – Йо, Бьякуя! Давно не виделись, ― столь жизнерадостный тембр мог принадлежать только хозяйке монстроидальной домоподобной конструкции перед капитаном шестого отряда. – Куукаку, ― обреченно ответил Бьякуя. Его знакомство с семейством Шиба ограничивалось редкими пересечениями с Кайеном по службе и одной-единственной встречей с самой Куукаку, произошедшей в то время, когда он еще не был «этим грозным капитаном Кучики», а был подростком с большим самомнением, головой, забитой аристократическими заморочками, и желанием стать капитаном Готея-13. Куукаку, несмотря на принадлежность к великому клану, была неподобающе увлечена фейерверками и петардами, пуском которых и занималась в тот вечер под неодобрительными взглядами чинной знати.
– Йо, Бьякуя! ― нахально обратилась к нему высокая темноволосая девушка с широченной ухмылкой, внезапно материализовавшаяся рядом. Бьякуя видел ее мельком на празднике, она громко хохотала и пускала фейерверки в неподходящих местах. – Простите, но кто вы такая, чтобы называть меня по имени без разрешения? Я принадлежу к клану Кучики, а вы? ― покоробился Бьякуя, гневно глядя на бесстыдницу. – А я к клану Шиба, и что? ― непробиваемо отбила брюнетка, одетая в почти-ничего-не-скрывающее платье. – Вы ведете себя несоответственно своему положению. Одеваетесь неприлично, играетесь с фейерверками, как маленькая, ― то, что по-детски ведет себя он сам, Бьякуя не замечал. А вот девушка откровенно забавлялась. – Меня зовут Куукаку, малыш. Иди, гуляй дальше, у меня тут свидание, ― Куукаку кокетливо повела плечами и фривольно подмигнула. – Как вы смеете так со мной обращаться! Я будущий глава клана и капитан Готея-13! ― задохнулся Бьякуя. – Кааапитааан, ― издевательски протянула Шиба, ― что-то слишком ты беспечен для этой должности. Я подошла, а ты даже не шелохнулся. Ай-яй-яй. Скорее я надену капитанское хаори, чем ты. – Вы, вы… Я буду самым сильным капитаном. И вы больше никогда не застанете меня врасплох. – Умей признавать поражение, малыш, и уважать людей, его нанесших. А теперь вали отсюда. Я сказала, у меня свидание, Ишшин сейчас придет. Не мешайся у старших под ногами. ― Куукаку изогнула гордо бровь и очень нехорошо улыбнулась. – До свидания, Кууккаку-сан, ― взял себя в руки Бьякуя. И, изящно развернувшись, удалился. – Сущее дитя, ― хмыкнула Шиба.
Прошла тьма лет и вот история повторилась. – Опять вы застали меня врасплох, Куукаку-сан. – признал Бьякуя. – Никогда не понимал, почему вы не обратили свои таланты на службу Готею-13. – Фух, подчиняться какому-нибудь идиоту-капитану. Скучно. – Из вас самой получился бы отличный капитан. Так поймать меня способны единицы. Помните, вы сказали, что следует уважать достойных противников, я научился. Это Вам, – с низким поклоном Бьякуя снял белое хаори и протянул Шибе. Та весело хмыкнула и с не менее низким поклоном приняла дар. – Вообще-то, я пришел поговорить с вашим братом. – Гандзю? Он в той маленькой пристройке. Только прошу, не убивайте его, он все-таки мой родственник, как ни странно. Бьякуя подошел к указанному Куукаку зданию и услышал громкий протяжный голос: – Бонни-чан! Ты столь прекрасна, что я не могу смотреть на тебя без слез. Твой взгляд подобен сияющим звездам, походка легка, как полет осенних листьев, улыбка твоя, как летний вечер, овеянный ароматом ранних роз, запах подобен аромату изысканных благовоний, голос твой, как музыка, услышанная за миг до пробуждения. Сравниться с тобой не может никто. Кучики покачал головой. Только по-настоящему влюбленный мужчина будет говорить такие слова. Кто бы ни была эта Бонни-чан, но она покорила сердце Гандзю на веки. Бьякуя вычеркнул номер 12 и степенной походкой направился обратно в Сейретей.
«Что ж, на очереди 12 отряд, очень маловероятная версия. Это будет не сложно проверить, Куроцучи связываться со мной не решится» ― определился Кучики, повернув стопы к вотчине самого странного капитана Готея-13. Ранее Бьякуя ни разу не был там, поэтому с интересом и повышающимся неодобрением смотрел по сторонам. Впечатление создавалось самое мрачное: казармы какие-то серые и неопрятные, везде заборы и даже проволоки, шинигами испуганно шарахались от чужого капитана и вообще вели себя чересчур нервно. Если бы Кучики знал, что такое концлагерь, то, пожалуй, нашел бы определенное сходство. «Как такое положение вещей может допускать ответственный капитан? Хотя, чего ждать от Куроцучи, помешанного на сомнительных экспериментах. Пустить бы в его лаборатории погулять Сенбонзакуру с Забимару, вероятно, тогда скоро бы выбрали нового, более компетентного капитана» - кровожадно думал Бьякуя, когда в его поле зрения оказалась лейтенант Куроцучи Нему. Как ни странно, но к этой искусственно созданной молчаливой, всегда печальной девушке Кучики питал достаточную симпатию и даже сочувствие. Нему нравилась ему своей надежностью, исполнительностью (больная тема для многих капитанов) и сообразительностью. Можно было поговорить и с ней – Нему в курсе всех начинаний Маюри, несмотря на внешнюю апатичность. – Лейтенант Куроцучи, уделите мне, пожалуйста, немного вашего времени, ― за вежливой формой слышался скрытый приказ. Нему послушно кивнула, печально глядя на Кучики большими глазами. – Пройдемте в мой кабинет, капитан Кучики. Там удобнее разговаривать. В кабинете Нему царил порядок, испугавший даже педантичного Бьякую, раньше не представлявшего, что уровень чистоты, убранности и рациональности кто-то способен довести до такой степени. Единственным украшением (по мнению Кучики – ненужным предметом) был огромный портрет отца Нему в черной рамке, которую можно было счесть скрытой издевкой лейтенанта или тайным пожеланием. Если второй вариант считать правильным, то Бьякуя готов был помочь осуществить мечту леди, как всякий истинный офицер и джентльмен. Впрочем, он так и сделает, если узнает, что Куроцучи ответственен за положение Кучики-младшей. Тогда Маюри точно будет любоваться цветением сакуры в последний раз, а потом от него останется только запись в «Истории Сейретея», — лучше совершить харакири (а еще лучше ― не себе), чем представить капитана 12 отряда членом своей семьи и великого клана. Бьякуя сел на жесткий стул, напротив него, сохраняя идеально прямую осанку, расположилась Нему. – Я слушаю Вас, капитан Кучики. – Простите за вмешательство в дела вашего отряда, но я хотел бы знать, не появлялась ли на вашей территории Кучики Рукия в последнее время? – Нет, капитан Кучики, я не встречала у нас Кучики Рукию-сан. – И капитан Куроцучи не проявлял излишнего внимания к моей сестре, особенно с целью проведения незаконных экспериментов. – Нет, капитан Кучики, капитан Куроцучи никогда не интересовался Кучики Рукией-сан в таком аспекте. – А в другом аспекте? – жестким тоном задал вопрос Бьякуя. – Нет, капитан Кучики, капитан Куроцучи вообще не проявлял заинтересованности Кучики Рукией. – не менее жестко и четко ответила Нему, спокойно и испытующе глядя на капитана шестого отряда. Бьякуя выдержал ее взгляд, невольно ощущая, как растет его восхищение этой необычной девушкой. За неуверенной маской Кучики ясно различал железную волю, несомненную уверенность в себе и скрытые амбиции. «Пожалуй, черная рамка является залогом будущих перемен в 12 отряде. Нему явно контролирует весь отряд, включая слишком беспечного капитана. Если она уверена, что Куроцучи не имеет никакого отношения к Рукии, значит, так и есть», — с этим выводом интерес к Маюри у Кучики-старшего пропал, но сохранился интерес к его дочери — «Надо будет следить за карьерой лейтенанта Нему. Эта девушка еще наведет порядок в своем отряде, да так, что и Сой Фон не снилось». Бьякуя поднялся: – Большое спасибо, лейтенант Куроцучи. Можете меня не провожать. Нему встала и низко поклонилась в ответ. Что бы она ни думала по поводу интереса Кучики к Куроцучи, она ничего не спросила. Бьякуя вышел с территории 12 отряда, не забыв вычеркнуть номер 10 из списка. Теперь на очереди тринадцатый отряд.
В Сейретее серебристым ручьем текли ранние сумерки. Небо начало темнеть и стало открывать ходящим по земле свои драгоценные звезды. Тишина в стенах города шинигами редко бывала столь приглушенной, как в этот вечер — отдаленные голоса жителей не тревожили, но баюкали, заставляя забыть на миг, что предназначение богов смерти — битва, и жизнь их — битва, мир – редко долог, а любовь — случайная гостья. Бьякуя неторопливо шагал в одном направлении с теплым западным ветром, вспоминая события сегодняшнего дня — никогда еще Готей-13 не дарил ему столько секретов и сюрпризов. Смятение Кучики уже давно прошло, сменившись непривычной легкостью восприятия и ожиданием новых открытый. Вечерний ветерок трепал черные пряди волос и овевал освободившуюся от шарфа шею, без тяжелого хаори стала небрежней и пружинистей походка, в душе капитана нежданно проснулось давно дремавшая жажда чудес. Бьякуя шел осторожно, выбирая самые тихие тропы, чтобы не спугнуть это негаданно-прозрачное состояние. Территория 13 отряда подходила для такой игры в прятки с реальностью как нельзя лучше: множество дорожек, разбегающихся во все стороны; шинигами, привыкшие к необходимости тишины для больного капитана, были молчаливы и предупредительны; наконец, дом Укитаке стоял на берегу почти идеально круглого уютного озера с прозрачной водой, обрамленного порослью пушистого говорливого камыша. Бьякуя остановился у пологого берега озера, невдалеке от устроенного там маленького причала для рыбалки и отдыха. Он сам не знал, чего ждет. В том, что Укитаке может быть отцом его будущего племянника или племянницы, Кучики сомневался до полного отрицания, но следовало проверить все варианты. Заходить в дом и тревожить капитана 13 отряда не было ни малейшего желания. Бьякуя просто стоял и слушал тишину, когда уже подруживший с ним ветер принес к его ногам исписанный клочок бумаги. Кучики, в любое другое время проигнорировавший бы это послание, поддался очарованию удивительного дня, поднял лист и прочитал быстрые строки. «Треклятый холод одиночества! Он пробирает до костей, и нет огня, у которого можно согреться. В пустых казармах замерло время, и письменный прибор покрылся пылью — никто не придет назад, но в тот миг, когда раздвигаются створки, нет сил не ждать знакомого поворота головы, спокойного голоса, нет сил не верить, что невозможное сбудется. Дикая усталость на плечах, и только в одних глазах отзвуки этой тоски, но нам нечего дать друг другу. Как-то резко завелось много друзей, закадычных приятелей. Они наливают саке, болтают ни о чем, сочувственно улыбаются. Хочется станцевать джигу на их столах, чтоб замолчали, потрясенные, и забыли о моем существовании. Нежный, тонкий росток любви овевает ледяной ветер. Надежда жива». Бьякуя вдруг ощутил стальное одиночество и острое желание увидеть рядом своего лейтенанта, прижаться к его боку, потереться щекой о жесткие красно-рыжие волосы, уткнуться носом в теплое плечо, разделить с Ренджи чувства, надежды, само будущее. В этот невероятный момент старая, как Общество Душ, истина заново открылась Бьякуе — если любишь, то терпи, жди, борись. Кучики был неизмеримо благодарен таинственному автору. Когда за его спиной раздался протяжный голос, капитан 6 отряда вздрогнул: – Бьякуя, не ожидал встретить тебя здесь в такое время. – Кераку-доно? Что… – … я здесь забыл? — в привычно безмятежном тоне Кераку проскользнула горькая насмешка. ― Наверное, свое сердце. После этих слов Шунсуй, сидевший ранее на причале у темной воды, поднялся и подошел к изумленному Бьякуе, который только сейчас заметил, что капитан был без привычной розовой накидки и широкополой шляпы в классическом белом хаори с номером 8. Такой неожиданный Кераку был очень серьезен и при этом слишком безмятежен, чтобы Бьякуя в эту безмятежность поверил. – Бьякуя, я смотрю, на тебя произвела впечатление эта писулька? Ты так читал ее, словно свою любимую «Историю Сейретея» в исправленном варианте. – Вы не правы, Кераку-доно, это очень грустные и проникновенные слова. Я понимаю того, кто их написал. Когда любишь, разлука убивает. – Любишь? Бьякуя, ты любишь? Но кого? Неужели… ради него ты пришел сюда вечером, к нему? – Говоря откровенно, я пришел ради Рукии. – Рукии?! Но причем здесь Джууширо? – Я не могу открыть Вам всего, Кераку-доно, это дело чести моего клана. Я хочу задать лишь один вопрос капитану Укитаке и все. Я… – Вопрос? Я тоже хотел спросить его об этом. Бьякуя ошеломленно отпрянул от Кераку, пытаясь понять, как тот узнал о беременности его сестры. – Капитан Кераку, откуда Вы узнали, что я хочу спросить? Кераку обреченно склонил голову и прошептал: – Я ведь тоже люблю и хочу знать, он испытывает ли еще те же чувства ко мне или я все разрушил своей безнадежной тупостью? Я тоже хочу узнать у Джууширо ответ: да или нет. – Но я хотел говорить не об этом! Я не люблю Укитаке-доно! Я люблю Ренджи! Ой… Бьякуя осознал, что выдал свою тайну. Кераку поднял взгляд на слегка покрасневшего Кучики и внезапно начал тихо смеяться. – Прости, Бьякуя, я тебя не так понял. Я решил, будешь беседовать с Укитаке о любви, как мечтаю я. Впрочем, забудь глупости старого капитана и верни мою записку. – Вашу, но… – Не думал, что я могу чувствовать так? С тех пор, как ушел Джууширо – могу. Все время, каждую минуту. Если бы он простил! — криком рванулись последние слова. — Но как я приду к нему… – Отдайте ему ваше письмо, Укитаке все поймет, я уверен. Он всегда понимал вас, как никто другой. Кераку покачал головой: – Не поверишь, но я просто боюсь. – Давайте я отнесу письмо, капитан Кераку. Мне не трудно, тем более я все равно должен кое-что обсудить с Укитаке-доно. Кераку помедлил, усмехнулся и, кивнув, произнес с отчаянной решимостью, более подходящей курсанту Академии перед первым свиданием: – Иди, я буду ждать здесь решения Джууширо. Бьякуя подошел к дверям дома капитана 13 отряда, зажав в ладони драгоценную записку. Он испытывал странное волнение, словно от беседы с Укитаке зависит его судьба, а не Кераку. Выдохнув, Кучики постучал, назвался и, дождавшись приглашения, вошел. Седоволосый шинигами полусидел, полулежал на просторной кровати, читая какую-то книгу. Приветливо улыбнувшись Бьякуе, он поинтересовался: – Что привело тебя ко мне, Бьякуя? Ты редкий гость. – Простите за это, Укитаке-доно, — искренне повинился Кучики. — Впредь, я буду более внимателен. К тому же, как это, наверное, ни странно звучит, я скучаю по общению с вами. Брови Укитаке поползли далеко на лоб: – Мне несказанно приятно, но что с тобой случилось, Бьякуя? Постой, ты влюбился? Неужели Абарай открыл, наконец, свои чувства? Молодец. – Можно сказать и так. Хотя я раньше не замечал… Укитаке улыбнулся: – Он тоже. А мне положено все замечать. Опыт! За столько лет мы с Шунсуем… На этих словах капитан замолчал и погрустнел. Бьякуя решил ловить момент: – Кстати о капитане Кераку. Он просил кое-что передать вам. Прочтите, не отказывайтесь, прошу. Бьякуя с низким поклоном протянул лист. Укитаке медлил две бесконечных минуты, потом стал читать, так внимательно, будто жизнь его зависела от содержания. Закончив, старший шинигами задумчиво положил подбородок на колени и прикрыл глаза. – Где он? – Ждет у причала. Что мне ему ответить? – Ничего. – Но, Укитаке-доно, вы же… — как-то жалобно возразил Бьякуя. – Сейчас ты похож на ребенка, особенно без плаща, шарфа и кенсейкана, — мягко, но весьма ехидно, отозвался Укитаке. — Не тревожься, возвращайся к своему Ренджи, я сам пойду к Шунсую. Мы еще успеем многое исправить. Бьякуя молча поклонился на прощание и вышел, только через несколько минут вспомнив, что не задал ни Укитаке, ни Кераку главного вопроса про Рукию. «С другой стороны, какая Рукия? Столько лет вместе. Может и у нас получится с Ренджи?» ― Бьякуя достал список и вычеркнул номера 2 и 3. Перечитал и нахмурился ― проверить оставалось только Урахару и Куросаки. Крайне неприятные варианты. Значит, придется идти на грунт. Бьякуя решительно направился завершать затянувшуюся охоту.
Визит на грунт начинался более чем приятно. Бьякуя щурился от яркого, несмотря на вечер, солнца, заливающего Каракуру светом темного меда, флегматично разрезал теплый, как парное молоко, воздух гигаем, удобным, как домашние тапочки. Впервые за этот бесконечный день он чувствовал себя in character. Щебетали какие-то пичужки, бесстрашно вспархивающие из-под самых ног грозного капитана шестого отряда, две проходящие мимо девушки ели мороженое и хихикали, прикрыв рот ладошкой, в окнах, несмотря на солнце, уже кое-где горел свет. Из-за угла выскочил, размахивая портфелем, какой-то тип в тройке, хотел было что-то спросить, но, встретив суровый взгляд и непроницаемое выражение лица лидера клана Кучики, предпочел испариться. Жизнь начинала казаться Бьякуе прекрасной, а если приплюсовать к этому еще петушиный хвостик, мотающийся где-то по Сейретею… Бьякуя поднял воротник повыше. Он почти уже пожалел, что дошел до магазинчика Урахары. Дверь закрылась. Очарование летнего вечера растворилось без следа. Где-то в дальнем углу пыльного, темного, прохладного коридора толкались возле двери мальчик и девочка, отпихивая друг друга от замочной скважины. Бьякуя подошел к ним почти вплотную, но дети упорно не желали его замечать, увлеченные чем-то в комнате. Он кашлянул. Никакой реакции. Только когда сильная узкая бледная кисть легла на плечо мальчишке, он обратил внимание, что в коридоре есть кто-то еще. – Чего тебе? — рявкнул парень. Узкие пальцы сжались. Мальчишка взвыл. – Можем ли мы вам чем-нибудь помочь? — вмешалась девочка. – Я ищу Урахару-сан, — молвил Бьякуя, выпуская свою жертву. Джинта молниеносно отпрыгнул, схватившись за плечо, и бешено вращал предплечьем. – Он там, — указала на дверь Уруру, — но, господин… Поздно. Бьякуя отворил дверь… и замер на пороге. Повисла пауза. – ЧЕРТОВ КУЧИКИ! — раздалось из комнаты, и в направлении двери полетело высокое гэта. Бьякуя очнулся и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Дети брызнули из коридора в разные стороны. Пока Кучики вычеркивал одиннадцатый номер, оттуда вышли хмурые Урахара и Йоруичи, поправляя одна воротник, другой рукав. – Что случилось? — спросила Йоруичи. Урахара обиженно молчал. – Меня интересует список людей, с которыми общалась здесь моя сестра. – Зачем? — изумились экс-капитан и экс-кошка. – Я не считаю возможным посвящать вас в свои семейные проблемы. – Куросаки Ичиго, — буркнул бывший капитан двенадцатого отряда. — Остальные эпизодически. Что-нибудь еще? – Нет. Прошу прощения, что помешал. До свидания. Бьякуя поклонился и вышел. Он почувствовал, как горят щеки. И ведь можно было догадаться. Ведь давно ходили слухи о каких-то тайных пещерах с купальнями на двоих для капитанов второго и двенадцатого отрядов. Впрочем, если верить слухам, то казармы одиннадцатого отряда после несчастного случая переместили в четвертый, поэтому ребята Зараки проводят там все свободное от патрулирования время. Это наглая ложь — он своими глазами видел Аясегаву и Иккаку в шестом, пьющими с Ренджи. Кстати, надо что-то делать с его любовью к выпивке. Значит, Куросаки… Сейчас опять будет звать его «Бьякуей» и хамить. Тоска… Однако судьба уберегла капитана шестого отряда от близкого общения с ненавистным риока… – Good evening, Бьякуя!!!!!!!! — бодро раздалось в доме на окраине. Бьякуя чуть подался в сторону, и Ишшин благополучно влетел в косяк. Впрочем, быстро встал, отряхнулся и стал шарить вокруг Кучики с пугающей скоростью, видимо, в поисках припрятанных особ женского пола. – Давно не виделись! Никого не привел? Вот, блин… Как там дела? Как девчооонки? Как Кёраку? Он мне водку должен! Как… – Мне нужен ваш сын, — оборвал его Бьякуя. Ораторов ему на сегодня хватило. – Смотался! — вздохнул, как кузнечные меха, самый безумный представитель семейства Куросаки. — С двумя бабами. Этой рыженькой, — здесь Ишшин изобразил, какой рыженькой, — Иноуэ, и темненькой… – Темненькой? — сверкнул глазом Бьякуя. – Ага! Они еще обнимались… – С кем именно? –Ууууу! Та собака… нет, та псина… о, Татсуки! – Больше темненьких не было? — уточнил Бьякуя. – Мне и этого бы хватило с лихвой! — разревелся Ишшин. — Никакой любви к единственному отцу! Ыыыыыыыыыы! Бьякуя ушел прочь с больной головой, оставляя за собой воющего Ишшина и унося сомнения. Список кончился. Все заняты. И все-таки — кто?
По возвращении Сейретей встретил капитана Кучики… Да собственно, никак не встретил. Все так же суетились, шумели и перекрикивались шинигами, все так же, разве что ярче, светили звезды с неба, показался бледный кусочек месяца, несмотря на то, что закатное солнце еще лило последние алые лучи на беспокойную землю. Общество Душ жило своей повседневной жизнью, не обращая внимания на Кучики Бьякую, пребывающего в полной прострации. Список проверен, а ответ не найден. Что делать, Кучики не знал. Единственное, что пришло ему в голову — вернуться пока домой, поесть, отдохнуть и поговорить начистоту с сестрой. В саду, окружавшем фамильный особняк клана Кучики, стояла необыкновенная свежая тишина. Ближе к зданию сад был очень ухоженный, с аккуратными узенькими дорожками, прозрачными озерцами с веселыми рыбками, манерными цветами и белыми скамейками. Дальше сад был дикий, с пушистыми кустами разнообразных цветов, источавших всю гамму ароматов от пряно-сладких до остро-резких, с изумрудной неровной травой и непокорными ветвистыми деревьями, среди которых возвышалась древняя сакура с немного кривым стволом. Через тяжелую нижнюю ветку дерева кто-то перекинул прочный канат, положил удобную доску, и получились небольшие веселые качели, неуместные в том, аристократическом участке сада. Сейчас на качелях сидела худенькая черноволосая девушка с короткой стрижкой, болтая ногами в воздухе и заливисто смеясь. Рядом, раскачивая ее, стоял высокий рыжеволосый парень в одежде шинигами и что-то говорил, размахивая свободной рукой. Огромный духовный меч был прислонен к сакуре и, казалось, спал. – Сильнее, Ичиго, качай сильней! Хочу взлететь еще выше! – Откуда здесь качели, Рукия? Только не говори, что их сделал твой брат, пф. Все равно не поверю. – Но это он. Давно, еще до меня. Говорят, об этом его попросила Хисана. - Кто бы мог подумать. – Брат гораздо добрей, чем может показаться, Ичиго. – То-то ты от него скрываешь наши отношения. Боишься его растрогать до слез. – Ичиго, болван! — даже на лету Рукия умудрилась отвесить и.о. шинигами пинок. ― Он просто еще не готов. Нужно время. – Ему ― по крайней мере, пару сотен веков! – Ах ты! ― Рукия ловко спрыгнула с качелей и стала бить маленькими кулачками Куросаки. Тот поймал ее в объятия и крепко поцеловал. Эту картину и увидел пришедший отдохнуть на любимое место Бьякуя. – Рукия! Куросаки! – Брат! – Бьякуя! Затем повисло долгое молчание. Первым очнулся Куросаки. Он прижал Рукию к себе еще крепче и с вызовом посмотрел на Кучики-старшего. – Чего приперся, Бьякуя? Не видишь что ли, мы заняты. Кучики сжал рукоять Сенбонзакуры, когда вмешалась Рукия, выпорхнувшая из рук Ичиго. – Брат! Бьякуя. Я люблю Ичиго. Помнишь, я говорила тебе, что влюблена. Это он. И Ичиго любит меня. Мы поженимся, как только ему исполнится 18. Ее старший брат, не отпуская меч, возразил: – Поженитесь, да? А ребенка решили завести прямо сейчас. Это недостойно для представительницы клана Кучики, Рукия. Почему я узнал о твоей беременности из анонимного письма? У Куросаки упала до земли челюсть, а глаза едва не пришлось ловить руками. Он в ужасе уставился на девушку: – Рукия, ты ждешь ребенка?! От кого?! – Что значит «от кого»? Ты отец, Куросаки Ичиго. Хватит обманывать, — холодно процедил Кучики-старший. – Слушайте МЕНЯ!!!!!!!!!!!!!!! — вокруг Рукии явственно нагрелся воздух, и задрожала земля. Не ожидавшие такой звуковой атаки шинигами отшатнулись. Рукия спокойно продолжила: – Я не беременна, брат. Я ведь ни разу не подтвердила это, правда? И записку написала тоже я. Не падай, Ичиго. Брат, не вырви себе волосы. Кстати, тебе хорошо без кенсейкана. Ой, продолжаю, Ичиго, не тянись к Зангетсу. Я сделала это по двум причинам. Во-первых, ради тебя, брат. Ты, наконец-то, оживился, заинтересовался миром и окружающими людьми. Прости, но раньше ты был похож на еще одно воплощение Хьоринмару. А, во-вторых, ради нас с Ичиго. Если бы я сразу все рассказала, дело бы закончилось еще одним поединком с участием Сенбонзакуры и Зангетсу. А так, ты сам пытался найти моего предполагаемого возлюбленного, перебирая различные варианты, из которых Ичиго является не самым худшим. Ичиго, дурак, сказала, не лезь к мечу! Так ведь, брат. Твое решение? Бьякуя молча размышлял. Потом убрал руку с меча и торжественным голосом изрек: – Да будет так. Рукия, я горжусь тобой. И Хисана бы гордилась. Куросаки не лучший выбор, но твой. Но, поскольку детей у меня не будет, ваш старший сын будет носить фамилию Кучики и станет когда-нибудь главой клана. Надеюсь, Куросаки, ты обеспечишь ему должное воспитание, я прослежу. А главное, если ты обидишь мою сестру, Сокиоку покажется тебе разминкой. Я ухожу, мы еще поговорим подробней. – Спасибо, брат. Бьякуя ушел по направлению к особняку, оставив теперь уже официальных жениха и невесту одних. Рукия, вся светясь, объясняла ошалевшему Ичиго: – Видишь, мой план сработал. Я иногда просто гений. Конечно, насчет детей брат погорячился. Хотя с Ренджи у них их точно быть не может. Но и нам еще рано заводить. Я считаю… Голосок девушки сливался с вечерними шорохами и таял среди деревьев.
У входа в особняк лежали аккуратно сложенные хаори и шарф, чуть дальше ― кенсейкан. На всем этом, на почтительном расстоянии от фарфорового украшения, сидел Ренджи с суровым выражением лица и Забимару наперевес. Сразу объяснилась хромота Аясегавы, хотя как Ренджи убедил Куукаку вернуть хаори, Кучики не представлял. И где он нашел кенсейкан? – Бьякуя!!! ― трубно возвестил Абарай. У Кучики отрешенно промелькнула мысль: «И этот туда же. Разве я разрешал называть себя по имени? Ну, у Ренджи хоть основания есть». Ренджи сурово продолжил: – Что это ты за стриптиз для всего Сейретея устроил, а? Бьякуя, смутно представлявший, что такое «стриптиз», отрицательно покачал головой, отодвинул плечом Ренджи и вошел в дом. – Постой, ты куда?! А поцелуй?! Бьякуя!!! «Детей у нас точно не будет. А вот Ренджи воспитывать надо. Займусь» ― размышления Бьякуи были нагло прерваны его лейтенантом, получившим-таки свой законный поцелуй.
Мари
Сообщение: 168
Репутация:
2
Фото:
Отправлено: 23.12.07 11:32. Заголовок: *порхает* Anemos, я ..
*порхает* Anemos, я тебя лю))))))))...
*улетел читать*
Anemos
МАДАРАтор
Сообщение: 235
Откуда: Мск
Репутация:
5
Отправлено: 23.12.07 11:33. Заголовок: Мари, :sm19: И пус..
Отправлено: 23.12.07 16:30. Заголовок: Anemos пишет: И пус..
Anemos пишет:
цитата:
И пусть объем фика тебя не пугает!
После "Воины и мира" уже ничто не испугает ...
*приполз из паццтала* *тихий писк* Шикарная вещь)))))))))))!!!
Anemos пишет:
цитата:
Потом еще свою любимую orocchan выложу
Давай
Xronos
Мечта Учих
Сообщение: 163
Настроение: Новый Год уже не за горами!
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
6
Фото:
Отправлено: 23.12.07 19:23. Заголовок: Ну, а что вы еще от ..
Ну, а что вы еще от меня ожидали? Выложу сюда, бо исходник также лежит на Дайри
Получили: Название: В глазах смотрящего Автор: Viorteya tor Deriul Бета: Yomiko Рейтинг: PG-13 Жанр: стеб и капелька ангста Пейринг: Урахара и все, кто под руку подвернулся. Саммари: POV персонажа Дисклеймер: прав не имею, выгоды не извлекаю.
Госпожа Йоруичи очень красивая. У нее длинные блестящие волосы, и когда она распускает свой хвост, они красиво обрамляют ее лицо, придавая ей вид гораздо более юный и озорной. У госпожи Йоруичи плавная походка и мягкие, вкрадчивые движения. В белой домашней юкате, которая очень красиво сочетается с темной гладкой кожей, пахнущей сандаловым маслом, эта кошка кажется еще более раздетой, чем когда носится по дому в одном белье. Ткань такая тонкая и так льнет и струится вдоль тела, что совсем ничего не скрывает, только подчеркивает идеальные формы госпожи Йоруичи. Она, конечно, знает, как выглядит, знает, что на нее все смотрят, но госпожу Йоруичи это нисколько не волнует. Как будто ей наплевать. Ей, наверное, на самом деле просто смешно, ее желтые хищные глаза почти всегда смеются, даже если сама она смеяться вдруг перестает. Еще у госпожи Йоруичи очень громкий голос. Когда она кричит, иногда кажется, что в доме должны лопнуть все стекла. На это ей наплевать тоже. Как и на то, что следы от ее зубов прекрасно видны в вырезе косодэ. Но как бы громко она ни кричала, на ее идеальной коже синяков и ссадин не бывает никогда.
Господин Куросаки странный. Иногда он бывает шумным, но не так, как госпожа Йоруичи. Он может за раз уничтожить весь запас спиртного в доме, пока хозяин пьет первую бутылку сакэ. К счастью, этот гость бывает не так уж часто. Он совсем-совсем некрасивый, но очень сильный, и когда у него случается хорошее настроение, ведет себя по-дурацки. Размахивает руками, роняет предметы, пытается подраться с хозяином или Тессаем. Правда, хорошее настроение у господина Куросаки бывает настолько редко, что разозлиться на него или устать, просто не успеваешь. Наверное, подраться с ним было бы интересно, но он почему-то никогда не соглашается. Говорит, что не нравится ему эта идея. Куросаки-сан выглядит очень несчастным, хотя никогда не говорит о плохом. Он вообще рассказывает нам только забавные истории и несмешные анекдоты. А вот с хозяином они говорят подолгу. И пьют, закрывшись в кабинете. У господина Куросаки после третьей бутылки глаза становятся совсем больными, голос делается тише, а хозяин начинает одновременно скучать и грустить. Хозяин этого не показывает гостю, но видно, как раздраженно он обмахивается веером и прячет глаза. Впрочем, они не всегда разговаривают. Если бы не господин Куросаки, никто бы не узнал, что хозяин умеет кусаться посильнее, чем госпожа Йоруичи. И еще громче кричит. Правда, хозяина госпожа Йоруичи никогда не вышвыривала в окошко в разодранной рубашке и с прокушенным до крови плечом. В следующий визит господина Куросаки хозяин с ним был очень холоден и почти не разговаривал. Но потом они все равно помирились. Только хозяин стал ставить кеккай, когда они с господином Куросаки совсем напивались.
Когда странный синеволосый парень заявился к нам в гости в первый раз, хозяин его выгнал. Разбудил меч и… И выгнал. У парня этого глаза золотые, как у госпожи Йоруичи. Но он совсем не такой красивый. Просто симпатичный. А выражение лица у него голодное и больное. Он очень несчастный, наверное. А еще он не похож на хорошего человека. В свой второй приход он громко и зло шипел на хозяина, но тот сначала заканчивал составлять накладную, а потом достал было меч, но, подумав, убрал и ушел в сарай, где хранятся инструменты. Выгнал хозяин этого дурака метлой. Точнее, метлами. Последовательно сломал все, пока гость стоял, вжав голову в плечи, и что-то шипел возмущенно и жалобно, а потом поплелся туда, откуда пришел. Нам потом пришлось новые метлы покупать. Заказали такие, что хозяин, расплатившись, заявил, что мы - благовоспитанные японцы и летающий инвентарь нам ни к чему. Наверное, потому, что еще что-нибудь ломать ему было жаль, в следующий раз хозяин схватил упрямого идиота за шкирку и уволок к себе в кабинет. Спустя полчаса истошных воплей, отчаянного визга, жалобно скулежа и подвываний гость выполз от хозяина на полусогнутых ногах, поддерживая хакама с оторванными завязками, и очень странной походкой удалился навсегда. Хозяин же вид имел до крайности довольный, только посетовал, что руку слишком быстро свело. Теперь синеволосый пишет хозяину письма. Их приносит очень красивая девушка. Она отдает конверт хозяину лично в руки, лицо у нее всегда очень спокойное, а глаза потуплены. Она ненавидит хозяина, но никак этого не показывает. Только хозяин все равно это знает. Иногда он пишет что-то в ответ, но не чаще, чем одно письмо на двадцать полученных. Хозяин кокетничает с ней напропалую, дразнит и норовит поцеловать в щечку. Ему нравится играть с ней.
Эта тощая вертлявая черноглазая пигалица хозяина забавляет. Когда она заявилась впервые, то задирала нос и демонстрировала тут всем свое презрение. Дура какая! А хозяин только посмеивался в веер. На самом деле, чернявая ему не слишком нравится. Но госпожа Йоруичи очень хочет, чтобы эта девица и хозяин поладили. Ладить девица отказалась наотрез, обзывала хозяина небритым лохматым уродом и пряталась за спину госпожи Йоруичи. Хозяин облегченно вздохнул, что ему не придется иметь дело с этой невоспитанной дурой, но, кажется, все же немного обиделся. Что бы она понимала! А госпожа Йоруичи все равно напоила их обоих и подружила. Вот лучше бы они поставили кеккай! Нет, никто не кричал, ни госпожа Йоруичи, ни эта ее… чернявая. Зато они выпили втроем все сакэ, что нашли, и такое творили! Никогда больше не буду подслушивать! Честно-честно! Утром хозяин был несчастный, почти как господин Куросаки после их обычных посиделок, и уполз в лабораторию, запретив Тессаю туда кого-либо пускать. Правда, госпожа Йоруичи сделала вид, что к ней это не относится, и вечером хозяина все равно оттуда вытащила. Интересно, что госпожа Йоруичи сделала, чтобы хозяин больше от них с этой ее… не шарахался?
Куросаки такой же шумный, как и господин Куросаки старший. Только тот шумит сам, а вокруг его сына шумят все остальные. «Он еще ребенок» - говорит о нем хозяин. Наверное, Куросаки похож на своего отца. Когда господин Куросаки занят делом и перестает прикидываться полным придурком, это становится даже заметно. Но Куросаки никогда не смотрит на хозяина так, как иногда глядел господин Куросаки. А хозяин посматривает на него… по-разному. То усмехается из-за веера, то придурковато щурится из-под панамки, изумленно хлопает ресницами или играет в гляделки. Если когда-нибудь Куросаки узнает, какой взгляд бывает у хозяина, когда тот думает, что никто не видит, как он смотрит на сына своего друга… Рыжий не будет знать, что ему с этим делать. Нежность во взгляде хозяина - тепло-восхищенная для госпожи Йоруичи, бесшабашно-веселая для господина Куросаки, добрая и ласковая для нас, насмешливо-умилительная для чернявой пигалицы, заинтересованно-печальная для Нему, ехидно-плотоядная для господина Нахлебника. А для Куросаки нежность в глазах хозяина - голодная. Хозяину это не нравится. Наверное, Куросаки это тоже не понравится. Но ему вообще не хочется ни нежности, ни ласки, ничего. Ему не нравится хозяин. Он злится на него и грубит. Куросаки - глупый. Хозяин тоже глупый. Он не видит, как краснеет Куросаки, какой у него беспомощный делается взгляд, когда хозяин оказывается слишком близко, как глупый рыжий мальчишка пытается злиться. Куросаки думает, что боится хозяина. Кажется, госпожа Йоруичи считает, что это очень весело.
Господин Нахлебник красивый. Гораздо красивее, чем Куросаки и его отец. Он симпатичнее синеволосого придурка. На мнение госпожи Йоруичи в этом вопросе можно положиться. Правда, наверное, все-таки, она бывает права не всегда. Особенно когда говорит, что хозяин - не самый красивый. Ведь, с другой стороны, тощие вздорные девицы ей тоже нравятся! Господин Нахлебник всегда голодный и очень ленивый. И над ним весело подшучивать. Хозяину очень нравится подкалывать господина Нахлебника, и очень смешно потом смотреть, как тот краснеет, громко кричит и таращит глаза. Впрочем, скоро у господина Нахлебника появились другие причины краснеть. Хозяин, оказывается, умеет вести себя совсем как госпожа Йоруичи. Только ему для этого необязательно ходить в одной юкате на голое тело. Господин Нахлебник шарахается от хозяина в ужасе, весь становится такого же цвета, как и его волосы, давится слюной и не знает, куда деть глаза. Когда появляется госпожа Йоруичи, он и себе места не находит. А когда к госпоже Йоруичи опять наведалась ее пигалица, Нахлебник просто обзавидовался хозяину. Ну и сам виноват. То, чего нам не удалось сделать всем магазином за месяц, госпожа Йоруичи и Сой Фон сделали за ночь. Пока гостья не убралась восвояси - господина Нахлебника видно не было. Только потом над ним уже неинтересно стало издеваться, потому что от хозяина господин Нахлебник больше не шарахался. Зато подсматривать интересно стало. Особенно, когда к нему его тайчо как-то пожаловал. Получилось, почти как в одном из анекдотов, что госпожа Йоруичи рассказывает.
Госпожа Йоруичи сказала, что хозяин не умет воспитывать детей. Хозяин ответил, что она, конечно, справляется с этим гораздо лучше него. Если хозяин говорит «конечно» или «разумеется», это не значит, что он согласен, а вовсе даже наоборот. Они стали переругиваться. Но, по-настоящему, они никогда не ругаются. Я подождала, пока они начнут целоваться, вылезла из-за занавески и сказала, что давно уже не маленькая. Джинта обзывал меня дурой, пока я одна подметала весь двор. Сам он дурак. У меня дурацкая прическа, дурацкая одежда, дурацкое лицо, голос и совсем дурацкое маленькое тело. Я некрасивая. И это никогда не изменится. Хозяин под утро спустился, сел рядом со мной и спросил, наплакалась ли я вдоволь. И не проголодалась ли. А я спросила, зачем он меня создал такой маленькой и некрасивой. И почему я тогда не могу остаться ребенком вся, а не только телом. Он спросил, почему я решила, что уже большая. Я ответила. И долго хихикала, такая у него была идиотская физиономия. Оказывается, если долго смеяться, из глаз начинают течь слезы. Их совсем невозможно остановить. Наверное, только совсем маленькие дурочки трясутся от смеха и хлюпают при этом носом. Еще глупее тыкаться мокрым лицом в чужое плечо и обещать, что обязательно вырастешь большой и красивой. Особенно тому, кто создал тебя вечно маленькой и глупой девочкой. Глупее только сидеть у него на коленях, позволяя гладить себя по голове, и мечтать, как станешь похожей на смотрящую из окна женщину. Джинта прав, я самая настоящая дура. А Кискэ-сама и, правда, красивый. И добрый. И совсем не умеет воспитывать детей. Наверное, он тоже дурак.
Лира
Птица Феникс
Сообщение: 128
Настроение: язвительное
Откуда: Россия, Красноярск
Репутация:
3
Отправлено: 24.12.07 21:28. Заголовок: Решила запостить фик..
Решила запостить фик по любимой паре... Фанфик - наилюбимейший... первый раз прочла его до просмотра Блича, чуть не расплакалась... наверное, тогда-то уже и влюбилась в пару Ичиго/Рукия. Потом прочла уже после первой арки... Большущий респект автору. Это мой самый-самый любимый фанфик по этой паре... хоть и читала я и не очень-то много...
Белые стены Сейретея Автор: Fujin Категория/Рейтинг: PG-13 Пэйринг: Ичиго/Рукия Содержание: Ну. В общем чем сильнее шинигами, тем сильнее они хотят есть - это официальный факт. Пустые голодны постоянно. А Ичиго там, вообще-то, самый сильный. От автора: Не знаю прям, что еще тут сказать =_=
Он сидит прямо посреди идеально-белой улицы, прислонившись к стене. Шумно дышит. Иногда жмурится от усталости и яркого солнца.
Грязный, безнадежно выдохшийся, совершенно чужой в этой окружающей строгости и белизне. В этом городе. В это мире мертвых. Слишком живой.
Ичиго встает, опираясь на меч, морщится от боли в вывихнутом плече. Коротко выругивается, перешагивая через поверженных противников.
- Что ж вас так много…
Кто-то пытается промычать в ответ, но проходя мимо Ичиго смотрит на него своим самым искренним взглядом, и тот тут же притворяется невменяемым. Неудачно.
- Как же это достало…
Зангетсу скребёт о камни мостовой. Сухо во рту. И жарко в тёмной одежде.
Всё вокруг – белое.
Как и одинокая башня – там, вдалеке.
Он должен дойти.
Ичиго вдруг спотыкается – от усталости и сонливости – хватается растопыренной ладонью за стену, чтоб не упасть. На пальцах вместе с жарой остаётся пыль.
Жажда сушит горло, хочется есть.
Хочется спать.
Ичиго снова сползает по стенке, щурится, рукавом стирает стекающий по вискам пот. Снова выругивается.
Он только чуть-чуть поспит и пойдёт дальше. Намного проще идти ночью в темноте.
Есть хочется так сильно, что невольно начинает тошнить. Вдруг почему-то кажется, что этот гложущий шинигами всё нарастающий голод очень похож на голод Пустого. И даже едят они почти за тем же. Пора отсюда валить.
Горячие камни: под ним – аккуратная мостовая, за ним – белеющая стена.
Ноюще и беспомощно болит сердце.
Прежде чем забыться дёрганным, напряжённым снос, он думает, как же эта усиливающаяся с каждым шагом в этом мире боль похожа на осколок меча, застрявшего в груди.
Он обязательно спасёт её как можно скорее.
А то что-то он слишком часто думает о всяких глупостях в этом мире неживых.
***
Проснулся он от топота десятков ног.
- Ну вот, опять.
Ичиго неторопливо поднялся, опираясь о Зангетсу, зевнул, потёр всё еще сонные глаза, пригладил всё равно взлохмаченные волосы.
Нашедшие его шинигами смотрели опасливо, если не сказать испуганно, и не решались напасть первыми. Настороженно следили за тем, как он снова зевает, даже не прикрывая рта.
Им же лучше.
- Эй, ребята, - Протянул Ичиго лениво и недовольно, - если вы сейчас тихо развернётесь и уйдёте, я сделаю вид, что не заметил вас.
Те помялись какое-то время, посмотрели на уже поверженных противников, а потом развернулись и ускоренно пошли куда-то по своим делам. И только теперь Ичиго разглядел на них эмблему четвёртого отряда.
Хрипло устало рассмеялся. От резкого движения лёгких в груди снова заболело сердце.
Колким обломком катаны. В мире живых оно не болело. Никогда.
Уже стемнело. Даже стены вокруг растеряли свою лезущую в глаза белизну. Стали грязно-бурыми.
Ичиго вздохнул, осмотрелся и продолжил идти. Зангетсу с противным металлическим скрежетом тащился за спиной. Поднимать его было лень.
Ичиго шёл, придерживаясь рукой за пыльный, еще хранивший дневной жар камень стен.
Башня маячила впереди. Такая же ослепительно-сияющая, как и днём. Как бьющаяся пульсом цель, как путеводная звезда. Зачем-то нужно туда идти.
Отчаянно хотелось есть. Голод судорогой растянулся от низа живота до самого горла. Зудят дёсны. И что-то жадно ноет - в самой глубине.
«Это не голод» - Смеётся ему в уши кто-то с истерической сумасшедшей улыбкой. Белой, как дневные стены Сейретея. Мира неживых, - «Ты это и сам прекрасно знаешь»
«Отвали» - Огрызается Ичиго.
И идёт дальше, пальцами ловя пыль и тепло камней. Слушая скрежет своего меча и биение своего больного сердца. Он шёл спасти её как можно скорей.
У него было ни малейшего желания заводить новые знакомства.
«Ну же», - Давил в виски смех, - «Ты пока не знаешь, что делать, когда так невыносимо хочется есть. А я могу показать…» Ичиго резко останавливается, зло ударяет кулаком по стене. Сильно, до ломоты в костяшках.
Не хватало еще, чтобы его вздумала учить собственная шизофрения. Всё здесь ненастоящее: и камни мостовой, и лживые капитаны, и этот голос в голове.
Одна чистая духовная сила. Больше ничего.
Только он, потерявшиеся где-то друзья и крошечная девушка, сжавшаяся в самой высокой башне Сейретея. Это было бы даже романтично, если бы её не собирались убить. Если бы ей – наверняка – не было отвратительно холодно там.
«Всё я знаю» - Почти рычит Ичиго, и сплёвывает прямо на аккуратные камни мостовой. На эту силу, чистоту и ложь – «Когда хочется есть, надо есть – вот и всё».
***
В дом оказалось легко пробраться. Едва очутившись в чужой квартире, Ичиго воровато осмотрелся.
Темно. Тихо. Ни шороха, ни вздоха.
И не видно почти ничего.
Он осторожно обошёл небольшую квартиру и убедился: действительно никого нет. Наверное, хозяева решили уехать куда-нибудь подальше от переполоха в центре города.
Или ему, наконец, начало везти.
Вычислив кухню, Ичиго принялся обыскивать многочисленные шкафчики. Свет решил не зажигать – на всякий случай. Ящички выдвигал аккуратно, чтобы не шуметь. Дверцы шкафов закрывал.
Старался делать всё как можно спокойнее и продуманнее. Глубоко размеренно дышал. Чтобы доказать – даже не себе, нет – тому бледному паразиту, что это вовсе не неизбывный голод Пустого гложет его изнутри. Просто хочется есть. Просто слишком много духовной силы потратил за одни только последние сутки.
И это вовсе не у него дрожат разрывающие упаковку руки.
Нашёлся хлеб и коробка печенья.
Ичиго ел там же. Не отходя от шкафов, не доходя даже до стула.
Крошки падали на пол.
Такой же белый днём, как и всё вокруг.
«Не поможет» - Смехом-хихиканьем.
«И тебе приятного аппетита» - Зло, почти испуганно.
Помогало. Совсем чуть-чуть.
Быстрая тень скользнула на самой грани видимости. Ичиго резко обернулся, почему-то даже не подумав схватится за рукоять меча.
Он шёл за ней, и ждал – в каждом шорохе, тени, звуке.
Никого.
Показалось.
Как и голос в голове.
Надо закончить здесь все дела как можно скорее и уходить.
А то совсем подводят его глаза и уши. И сердце болит.
Ичиго быстро доел остатки хлеба и пошёл к окну – выбираться.
Надо спешить, а ночью идти гораздо удобнее.
Башня Раскаянья занесённым топором палача белела над Сейретеем.
Шинигами сами дали ему и этот топор, и право вершить свой суд. Он здесь всё в щепки разнесёт, если кто-то попробует не отдать то, за чем он пришёл.
Рукия.
Наверное, надо будет сказать что-нибудь возвышенное, когда он придёт за ней.
***
Ичиго тенью бежит по узким улочкам. Когда мимо проходят патрули, прячется в крошечных переулках. Он не избегает схваток: просто драка займёт куда больше времени, а он спешит.
Кто знает, сколько осталось еще дней.
«Я знаю» - Белизной, смехом, опрокинутым небом – «Без меня тебе её не спасти»
Ичиго до боли стискивает зубы, чтобы не отвечать. Даже мысленно. Потому что если не останется других способов спасти её – сойдёт и этот.
Надо только придумать, что же ей сказать. Что-нибудь отвратительно честное, такое, чтобы оно вместило в себя и весь его путь в Сообществе Душ, и схватки, и решимость, и оставшуюся в мире живых семью, и боль, нарастающую в груди, и опять закрывающиеся глаза, и тоскливо пустующую парту – совсем рядом с его, и одиночество ночами – без чужого дыхания за дверцей шкафа, и белые камни мостовой, и сумасшедшего придурка в голове, и Пустых – без души и сердца, и её огромные испуганные глаза. Как же ей, наверное, холодно там. В этой башне.
В этом насквозь прогнившем неживом мире.
Он всё-таки отвлёкся и не успел укрыться от патруля. Всего двое.
Шинигами решили не поднимать тревогу и справится с ним сами. Ичиго улыбнулся на это дёрнувшимся уголком губ – повезло – и взял Зангетсу в руки.
Голод с удвоенной силой взвыл внутри.
«Я спасу тебя. И никто тебя больше не обидит. Не заставит мёрзнуть в башнях. Не захочет убить». Забота. Почти правда. Совсем, совсем не то.
Ичиго с лёгкостью парирует первый удар, выбивает меч и ударяет противника по лицу. Несильно, кулаком, но тот отлетает назад и больше не нападает.
Издевательский смех стучится в висках.
«Мне тоскливо без тебя. С нами тебе будет лучше. Будешь жить в моём шкафу». И пустующая парта рядом, и чужое дыхание ночами, и короткие приветствия по утрам. Правда. Вот только всё равно не то.
Второй соперник оказался серьёзнее. Он дрался с такой мрачной отрешённой мстительностью, как будто и впрямь хотел убить. Но прежде чем наконец зайти ему за спину и оглушить, Ичиго успел заметить первого шинигами, убегающего в сторону сторожевого поста. Поднимающего тревогу.
Ичиго тихо ругнулся, сплюнул, закинул Зангетсу за спину и тоже побежал. Чтобы успеть подойти к Башне Раскаянья как можно ближе до того, как его догонит кто-нибудь посерьёзнее тех двоих.
«Ты просто нужна мне. Я не могу без тебя – вот и всё» Слишком эгоистично. Даже не похоже на правду.
Вдруг словно взорвавшаяся поблизости духовная сила словно оглушила его. Лишила дыхания, прижала к самой земле. Покоряющая до рези в глазах.
Больно быстро его догнали.
Не шевельнуться.
А Ичиго – второй волной, не слабее чудовищной чужой силы, прижавшей к камням – внезапно вспомнил, что же снилось ему все эти дни в Сейретей. Отчего так часто клонило в сон. Вернуться.
И, поворачиваясь к новому противнику – огромному, устрашающему, одноглазому – он понимает, что у того нет шансов.
Потому что теперь Ичиго просто не может проиграть.
***
Пустой оглушительно ревёт в ночном небе. Царапает когтями асфальт. Огромный, несуразный, преисполненный желанием есть и убивать.
Через дыру в его груди видны крошечные городские звёзды.
Он пришёл за его семьёй, и никто, кроме двоих, даже не видит его. И никто, кроме Ичиго, не может их спасти.
Она стоит прямо перед ним: крошечная, раненая, сжавшаяся. Держит в руках меч. Он стоит напротив неё.
И Пустой кричит совсем близко – их особенным криком – со смесью жалобы и угрозы.
- Если ты хочешь спасти свою семью, ты должен умереть от моего меча, - Решительно говорит она и руки, сжимающие тёмную, катану, дрожат.
Ичиго мог бы поспорить. Возмутиться. Не поверить. Но Пустой уже настолько близко, что можно было бы почувствовать его дыхание, если бы он дышал. А у неё такие тёмные глубокие глаза, что спорить не хочется.
Он берёт руками клинок, подходит ближе, и острие катаны упирается прямо в грудь. Напротив сердца. Она действительно напугана, и от того лезвие ходит из стороны в сторону, разрезая одежду и полосуя кожу.
- Ради этого я сделаю всё, - Спокойно отвечает он, и делает шаг навстречу.
И тогда эта боль впервые пронзает его. Та, что сейчас обломком меча притаилась в сердце, будто девушка забыла вынуть его до конца.
Катана разрезает кожу и проходит между рёбер. Слишком больно. С пальцев, сжимающих клинок, капает кровь, чёрная в темноте. Груди не видно. Ну да скоро это будет не важно. Руки немеют от боли, и Ичиго останавливается, чтобы перевести дух.
Она вовсе не собирается ему помогать. Стоит напротив, стиснув рукоять тонкими пальцами; смотрит, удивлённая, как маленькая девочка. Кажется: не верит.
Пустой перед ними скребёт стены дома и ссыпает остатки черепицы. Оглушительно ревёт.
Ичиго сглатывает, стискивает зубы – до вздувшихся на шее вен – и снова идёт вперёд. Еще сильнее насаживая себя на лезвие меча. С холодной сталью, уже торчащей из груди.
Катана с мерзким хлюпаньем возит внутри из стороны в сторону – руки у неё дрожат всё сильнее.
Сердце болит почти как сейчас.
А Ичиго идёт вперёд, не обращая внимания на ломающиеся рёбра и болящее сердце.
Идёт к ней.
Протягивает окровавленные руки, касаясь её плеч. Тёплых, как воск горящих свечей, даже под одеждой. Такой он её и запомнил: тёплые плечи, горячее дыхание, холодные испуганные глаза. Кучики Рукия. Просто девушка, которую тоже надо спасти.
Её трясёт в его руках, и ей сейчас гораздо страшнее, чем ему самому. Она не привыкла, чтобы умирающие на неё так смотрели. До него так не неё смотрел, умирая от её меча, только один.
А Ичиго смотрит всё равно, и подбирает слова, и хочет рассказать ей так много – наскоком. Про то, какие у неё теплые руки, и как она порой наклоняет голову – своевольно и обиженно, и как дышит она во сне, и как он не спит ночами, слушая её дыхание, и хочется пойти, открыть дверцу шкафа, отнести её на кровать и до утра греться её дыханием, наплевав на то, что подумают остальные.
Про то, как не может он без неё там – один, в мире живых. Просто не может – и всё. Про то, что он без неё не вернётся.
Про то, что он просто не может оставить её в это чертовой башне, как не мог бы оставить и никого другого. Про то, что она слишком тёплая, живая и необходимая, совсем не подходящая для белых стен Сейретея. Мира неживых.
Про то, что он обязательно заберёт её с собой и научит смеяться – не так, как она делает это обычно – нужным выученным уроком. Выезжать за город с друзьями, сидя у костра до утра. Верить глупым история. Пить из трубочек сок.
Просто жить.
И Ичиго идёт вперёд, и катана торчит уже не из груди, а из спины. Одним ободранным крылом. Он залил её своей кровью. Он до боли стиснул руки на её плечах.
До рукояти остался всего шаг.
Ичиго делает и его, уже повиснув на клинке всем телом. Не забота о семье заставляет его сделать это. Не тоска. Не нужда. Ну, не только. Не любовь даже.
Это больше всего похоже на долг.
Он дошёл до неё. Он прошёл к ней через лезвие катаны, насадившись по самую рукоять. Сам. Он просто не может теперь бросить её в этой башне.
Он знает, что сказать, еще до того, как обменяется первыми ударами со своим противником. Пусть тот и капитан, в победе Ичиго не сомневается. Это еще одна составляющая долга.
«Я пришёл за тобой. И я спасу тебя, хочешь ты этого или нет»
Ведь это её дрожащие руки сжимали клинок, насквозь пронзивший его сердце.
Мари
Сообщение: 204
Репутация:
3
Фото:
Отправлено: 24.12.07 21:52. Заголовок: Джо пишет: там же ..
Джо пишет:
цитата:
там же есть намёки на яой...
Мне тоже так показалось)))...
Джо, отличный фик !!!
Мари
Сообщение: 205
Репутация:
3
Фото:
Отправлено: 24.12.07 22:20. Заголовок: Тоже что ли выложить..
Тоже что ли выложить... Мне этот фик понравился, я смеялась...
День Рождения Автор: Kagami-Sama и Folie Категория/Рейтинг: G Жанр: Стеб Содержание: Уэко Мундо. Как отмечали день рождения Гриммджо...
- Айзен-сама, - Ичимару заглянул в приоткрытую дверь тронного зала, - Айзен-сама, вы в курсе какой сегодня день? Айзен оторвался на мгновение от изучения какого-то древнего манускрипта. - Двенадцатое августа. И что с того? - Неужели вы забыли? - огорченно покачав головой, Гин прошел внутрь и плотно прикрыл за собой дверь. - Проблемы с памятью в столь молодом возрасте... нехорошо. Соуске отложил бумаги, потер виски, потянулся до хруста косточек. - В этот день в 1492 году Христофор Колумб открыл Канарские острова. В 1676 закончилась первая война между индейцами и американскими колонистами. В 1851 Зингер получил патент на швейную машинку. 1877 - Томас Эдисон сделал первую запись на пластинке. В 1896 обнаружено золото на Клондайке. 1908 - был создан первый Форд модели Т. В 1914 Великобритания объявила войну Австро-Венгрии. 1942 - Уинстон Черчиль встретился со Сталиным. В 1953 году произошло первое испытание водородной бомбы. 1994 год, на экраны вышел фильм Квентина Тарантино "Прирожденные убийцы". Что я еще забыл? Утомленный бурным потоком совершенно бесполезной информации Гин зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой. - Айзен-сама, как вы ухитрились запомнить всю эту чушь и при этом забыть о самом главном? - последовавшая драматическая пауза была выдержана в лучших традициях актерского мастерства. - Год назад вы, - тихо хихикнул, - стали папой... или мамой... это как посмотреть. - Если исходить из этого... папой я становился столько раз. Хм... кого ты имеешь в виду? Стой, стой! Я вспомню сам... 12 августа... - прикрыв глаза, Соуске задумался на несколько секунд. - Гриммджо. - Вы вспомнили! - радостно воскликнул Гин, приветствуя возвращение памяти владыке несколькими хлопками, долженствующими обозначать бурные овации. - И это возвращает нас к первоначальной цели моего визита, - сообщил он, вольготно расположившись на краешке стола. - Младенчику исполнился год. Круглая дата, вы не находите? - Это новый вид развлечений, Гин? - поинтересовался Соуске, с улыбкой посмотрев на Ичимару. - Надеюсь, Лас Ночес устоит, - сообщил, поднимаясь из-за стола. - Куда это вы направляетесь? - возмущенно поинтересовался. - Я же специально пришел к вам за советом. - Ко мне? - удивился. - Я-то чем могу помочь, Гин? До этого ты с развлечениями как-то справлялся сам. - Обижаете, Айзен-сама, - поерзав, Ичимару удобно разлегся на столешнице. - Вы же наш идейный вдохновитель и, кроме того, некоторым образом родитель этого... младенчика. Так что выбор подарка является вашей прямой обязанностью. Шокированный этим заявлением, Айзен подумав, снова устроился в кресле. - Быть может, ты встанешь? - предложил, внимательно оглядев нахала. - Я вам мешаю? - удивился, но натолкнувшись на не предвещающий ничего хорошего взгляд владыки, все же соизволил подняться. Даже по струночке вытянулся, демонстрируя всем своим видом образцовое послушание. - Так что же мы подарим имениннику? - А что он любит больше всего? - Подраться, - последовал уверенный ответ. - О! Вы предлагаете подарить ему этого рыжего, Куросаки Ичиго? Блестящее решение, но сложновыполнимое, - на секунду Гин задумался, прикидывая варианты, а затем лучезарно улыбнулся. - В подарочной упаковке риока будет смотреться просто восхитительно. - Почему нельзя ограничиться праздничным ужином и ошейником с колокольчиком? - поинтересовался Айзен, отгоняя навязчивое видение руин Лас Ночес. - Тоже неплохо, - пожал плечами Гин, - но скучновато малость. Вы не находите? - Гин, что скучного в кошке скачущей по замку с колокольчиком на шее? - попробовал отшутиться владыка. - В кошке? Ничего, - ухмыльнулся, представив себе разъяренного Гриммджо в кошачьей форме, - а вот в торжественном ужине... - очередной зевок только подтвердил слова. - Нет, конечно, можно нарядить Эспаду в цветные колпачки и раздать им свистульки. Но это так банально. - Если, как ты предлагаешь, привести Ичиго, то кошки будет две... - И каждому по ошейнику с бубенчиком! - одобрил решение Гин. - Хорошо, - улыбнулся Айзен, приняв решение. - Итак, осталось выяснить две вещи, кого посылаем за бубенчиками, а кого за Куросаки. - Бубенчики можно взять у Канаме, - усмехнулся, - думаю, он не откажется поделиться. А вот с Куросаки будет немного сложнее. Кстати, ваш старый знакомец Урахара не согласится помочь? - Думаешь, Канаме согласится? По-моему, он не в восторге от Гриммджо... ладно, скажу Вандервайсу, пусть принесет парочку. Относительно Куросаки... ты знаешь, если Урахара и согласится, то его же приглашать в гости придется. - Нет, нет и еще раз нет, - Гин в притворном ужасе замахал руками. - Один раз пригласишь, потом придется каждый день замок обшаривать в поисках жучков или самого Урахары. Справимся без него. Вы позволите мне взять с собой Улькиорру? - Бери. А я пока постараюсь с праздничным ужином разобраться. Думаю, Орихиме не откажется помочь... - О! Я все-таки ошибся, решив, что ужин будет скучным, - радостно пропел Гин, твердо решив посидеть на диете пару деньков - от греха подальше. - Скоро вернусь. Айзен кивнул и достал из-под стола нежно лелеемую и бережно хранимую "Книгу о вкусной и здоровой пище". Издания 1955 года.
*** Орихиме и правда, ничего не стоило уговорить помочь в приготовлении праздничного ужина. Добрая девочка с энтузиазмом, который поразил Владыку, начала хозяйничать на кухне. Казалось бы, можно было вздохнуть спокойно. Праздновать решили в зале Советов, как раз там был очень удобный стол, за которым должны были уместиться все. Оставалось дождаться только Гина с подарком. Прибежал Вандервайс с бубенчиками, радующийся как ребенок... хотя, он ведь и так был ребенком. Малыш с интересом следил за тем, как Владыка вешает бубенчики на два ошейника, один из которых был синим, а второй розовым. Все шло как по нотам. И даже ужин был готов в срок. Накрыли стол. Айзен лично установил в кремовую шапку свечку. Отошел, полюбовался на дело рук своих и сел в кресло... Собирались гости: Эспада полным составом. Не хватало только именинника и Улькиорры, который, как предполагалось, помогал Гину. Кстати, Гина тоже не было. Тоссен сразу отказался принимать участие в этом фарсе, Айзен не удивился, он знал, что Канаме не жалует Дагерджека. И все же... где Гин?
*** Все-таки, хлороформ великое изобретение, - решил Ичимару, полюбовавшись бесчувственной тушкой Куросаки, который в настоящий момент мирно лежал на полу и являл собой поистине умилительное зрелище. Рядом валялась целая груда яркой упаковочной бумаги, в которую и планировалось завернуть подарок. Предусмотрительный Улькиорра даже бантик не забыл... впрочем, для полного комплекта не хватало одной маленькой детали, за которой Гин и направился к Владыке. - Какой стол, - восхитился, обозрев представшее его глазам великолепие. - Вы уже приготовили ошейники, Айзен-сама? - Еще бы! - сказал Соуске и выложил их перед собой. - Думаю, синий будет для Гриммджо, а розовый больше пойдет Курасаки. Кстати, Каракура, надеюсь, еще на месте? - Розовый замечательно подойдет к цвету упаковки, - довольно подтвердил. - Отвечая на ваш вопрос... Каракура все еще на месте и даже не в руинах. Правда, мне пришлось использовать хлороформ из вашей лаборатории, надеюсь, вы не в обиде? Даже если Айзен придерживался противоположного мнения по поводу расхищения запасов, он вовремя спохватился - времени было в обрез, того и гляди появится именинник, привлеченный царившей вокруг суетой. - Нет, не в обиде, - поднялся. - Итак, я зову Гриммджо. - Дайте мне десять минут, и подарок будет готов, - заторопился Гин. Хорошо, что они предусмотрительно открыли портал в соседнее помещение - всего-то и делов осталось нацепить ошейник, да завернуть обертку поплотнее, а пышный розовый бантик превосходно дополнил композицию. Звать Гриммджо послали самого шустрого. Вандервайс долго отнекивался, но устоять перед соблазном, когда ему пообещали кусочек тортика со стола Эспады, он не смог. Гриммджо пришел минут через пять. Засунув руки в карманы, мрачно оглядел присутствующих и буркнул: - Чего надо? Айзен встал, подошел к нему. - С днем рождения, Гриммджо Даггерджек. Прими от нас подарок, - и пока тот не успел опомниться, нацепил на него ошейник, - Но это еще не все! Итак, второй подарок... Подслушивавший с черного хода Гин махнул рукой молчаливому, но крайне недовольному своей ролью носильщика, Улькиорре и торжественно прошествовал в зал. - Наши поздравления имениннику, - пропел, лучась улыбкой. - Надеюсь, подарок тебе понравится. Все затихли, не хватало только барабанной дроби. Гриммджо сделал шаг ближе к чему-то завернутому в яркую упаковку. - Это чего? И тут "подарок" зашевелился, издал невнятные звуки и... зазвенел.
*** Ичиго сладко зевнул и попытался перевернуться на другой бок. Выходной день, сестрички умчались гулять, Ишшин вроде тоже куда-то собирался - можно поваляться подольше. Еще бы не это дурацкое одеяло, которое шуршало при каждом движении и мешало дышать. Выпутавшись наконец из одеяла, Ичиго остолбенело уставился на не менее ошарашенного арранкара... как его там... Гриммджо! На несколько мгновений зал накрыла абсолютная тишина, а потом, Гриммджо, издав радостный вопль, бросился на Ичиго, попутно доставая занпакто. Ичиго тоже был не лыком шит: выбрался с помощью шунпо из упаковки, и, звеня бросился на арранкара. Айзен, понимая, что все это добром не окончится, открыл проход куда подальше в пустыню, куда оба и вывалились под аккомпанемент подвешенных к ошейникам бубенчиков. - Я же говорил, что ему понравится подарок, - довольно рассмеялся Ичимару, проводив шумную парочку взглядом. - Именинника заняли, теперь можно вздохнуть спокойно и поесть, - согласно кивнул Айзен
Charlotte
"Я гений!.. Нет, я Бог!" (с)
Сообщение: 287
Репутация:
4
Отправлено: 24.12.07 22:34. Заголовок: Мари, ы, это шедевр!..
Каждый раз ей сложно оторвать от них восхищенный взгляд. Видеть, что Кайен-доно счастлив – в этом состоит ее собственное счастье. Возвращаясь домой, она улыбается, вспоминая прошедший день. И лишь маленькая, и какая-то неприятная сторона ее души очень тихо, даже для нее самой, шепчет: "Мне хотелось бы оказаться на ее месте".
Кажется, даже нии-сама заметил, что она изменилась, но никак это не прокомментировал, ограничась обычным скупым набором фраз.
В определенной степени он прав. Его взгляд, когда она рассказала о начале работы в отряде, и отношение к ней новых товарищей.
…
Не стала офицером.
Из клана Кучики.
Высокомерная?
Слишком хороша для нас.
…
Разве так приветствуют своего лейтенанта?
Ее глаза наполняются сиянием при воспоминании об этом моменте. Ей не очень удается скрывать свои чувства, но это не имеет значения. Ее не способны задеть разговоры. Это чувство помогает ей совершенствоваться и расти как личность, оно светлое, нежное, и очень тонкое, словно серебристая паутинка. Она бережет его, как самое ценное, чем когда-либо приходилось владеть, изо всех сил стараясь не слушать тихие слова, звучащие в сознании навязчивой мелодией .
Рисунки на песке Рейтинг: G Персонажи: Ичимару Гин/Мацумото Рангику
Человек с улыбкой, похожей на лезвие бритвы, чертит на песке Уэко Мундо иероглифы кандзи. Раз за разом одни и те же два иероглифа: "восстание" и "хризантема".
Вместе они составляют имя, похожее на строфу изысканного хокку, посвященного осени.
Жаль, что он никогда не умел слагать стихи. Он мог бы описать в них ту красивую и своенравную женщину, что выросла из маленького оборвыша его детства, которой так идеально подходит ее имя – Мятежная Хризантема.
"Ран-ги-ку" И перед глазами встает образ женщины со струящимися рыжими волосами.
"Ран-ги-ку" И его шепот подхватывает черный ветер Уэко Мундо.
Это странное место способно воплощать желания, и перед ним на миг появляется женщина в черном форменном кимоно, подпоясанном розовым шарфом. Ее глаза полны печали.
Один удар сердца, и мираж исчезает, развеивается по ветру.
Человек, рисовавший кандзи, улыбается своему желанию остановить, удержать призрак и поднимается с песка. Ветер Уэко Мундо стирает с песчанной поверхности два иероглифа: "восстание" и "хризантема".
Рукия бывает разная Рейтинг: G Персонажи: Абарай Ренжи, Кучики Рукия
Большая часть тринадцатого отряда думает, что Рукия всегда одна и та же: ну ходит эта заносчивая Кучики по отряду, нам не ровня, странно, что до сих пор не лейтенант.
Но это неправда. Рукия бывает разная.
Решительная Рукия сбила с ног продавца воды, гонящегося за Ренджи и его друзьями. Нахальная Рукия постоянно спорила с Ренджи. Забавная Рукия была его лучшей подругой.
А иногда Рукия была вот такой. Ренджи это ненавидел.
Им пришлось покинуть Каракуру, и Рукии это сильно не нравилось, хотя ничего поделать она не могла. И ничего узнать – тоже. Бьякуя заявил, что предоставит информацию, когда посчитает нужным. Он вообще все делал, когда считал нужным.
– Ренджи, – такая Рукия появилась на пороге его кабинета и, не поднимая глаз, уселась на краешек стула. Такая Рукия всегда грустна и тиха, не скажет ни слова поперек, и голосок такой – слабый-слабый. – Пожалуйста, расспроси моего брата об Ичиго…
– Рукия, ты же знаешь…
– Ренджи…
Ренджи ненавидел такую Рукию. Она лишала его силы воли.
– Хорошо. Я расспрошу.
И секреты семейной жизни...
Тяжело иметь в (будущих) родственниках Бьякую. Рейтинг: G Жанр: драббл Персонажи: Куросаки Ичиго и компания
Ичиго никогда не радовали визиты Кучики. Даже если он был братом девушки Ичиго, даже если появлялся в мире живых где-то раз в два месяца, визиты Кучики Бьякуи означали одно – инспекция.
Отца Ичиго единодушным решением семьи Куросаки в это время запирали где-то на чердаке. Или в подвале. Или просто в шкафу. Не хватало только, чтобы отец попытался потренировать на Бьякуе какой-то прием. Что тогда могло произойти, Ичиго не желал даже представлять. Вообще он надеялся, что останется единственным Куросаки, который сражался с Кучики. Его разборки с Рукией не в счет.
Стоило лишь Бьякуе открыть двери, все вокруг приходило в движение. Юдзу и Рукия начинали носиться по дому, вытаскивая из холодильника все продукты и пытаясь соорудить из них что-то гениальное в рекордно короткие строки.
На следующий день приходилось заново покупать всю посуду, так как именно в это время все резко начинали страдать неуклюжестью.
Сам Кучики Бьякуя обычно вел долгие и неспешные разговоры с Карин. Они сидели друг напротив друга с серьезными лицами, изредка прикасаясь губами к своей чашке с зеленым чаем, и целиком наслаждались беседой.
Забытый Ичиго же валялся где-то на полу и мечтал свалить к Чаду. Или к Исиде. Да хоть к Иноуе – лишь бы сбежать куда-то, пока о нем не вспомнили.
К несчастью Бьякуя вспоминал о Ичиго довольно быстро. Бесконечные вопросы о том, чем он собирается заниматься в будущем, какие у него были оценки за прошлый семестр, сколько они с Рукией планируют детей, какое количество холлоу он убил на прошлой неделе, с каким вином нужно есть мясо – красным или белым…
Когда этот кошмар заканчивался, Ичиго был готов совершить самобанкай. Он вообще не мог понять, как Ренджи умудряется выдерживать рядом с Бьякуей столько времени. Сколько он не спрашивал об этом друга – тот почему-то краснел и отмалчивался.
После ужина Кучики с Рукией обычно запирались в одной из комнат и тихо разговаривали. Подслушать никогда не удавалось. Стоило только Ичиго попробовать, как из комнаты вылетала злая Рукия и отправляла его на кухню помогать сестрам. Обычно пинком.
Единственное, что утешало – Бьякуя никогда не оставался на ночь. Видеть утром сонного Кучики Бьякую – это было слишком. Хотя когда Ичиго рассказал об этом Ренджи, тот рассмеялся. Реплику о том, что во сне Бьякуя очень мил, Ичиго предпочитал не вспоминать. Как и не думать о том, откуда Ренджи знает, как выглядит спящий Бьякуя…
Читать ВСЕМ!!!! Не пожалеете!!!
Сегодня Мидори с фамильным упрямством потребовала платье, банты и серебро… Рейтинг: G Персонажи: Куросаки Ичиго, Кучики Рукия
Ичиго сдерживался изо всех сил. Ему хотелось закричать, стукнуть кулаком по столу и сбросить на пол весь этот чертов столовый сервиз. Коллекционный фарфор, скажите на милость! Он сжал кулаки и заскрипел зубами. Рукия ощутимо двинула его ногой под столом. Куросаки с чувством выдохнул сквозь зубы, но промолчал.
Прямо перед ним находился источник раздражения. Маленькое тонюсенькое существо в воздушном платьице и замысловатых бантиках в ярко-рыжих волосах сидело перед тарелкой с десертом и неловко управлялось с ножиком и вилкой таких замысловатых форм, которых Ичиго и в глаза-то не видывал. Если учесть, что до этого были закуски, суп и горячее, и все это пятилетняя Мидори ела специальными приборами, обед растянулся надолго. Парню хотелось вскочить, отобрать у дочери эти глупости, переодеть ее в нормальную одежду, то есть джинсы и футболку, и пойти гонять с ней мяч, как они всегда делали это по воскресеньям. Только не сегодня. Сегодня Мидори с фамильным упрямством потребовала платье, банты и серебро.
Ичиго было хотел возразить, но Рукия наградила его таким взглядом, что даже бесстрашный исполняющий обязанности шинигами сник. Он уже успел на практике убедиться, что в такие моменты с женой лучше не спорить. Поэтому сейчас он сидел при полном параде, в костюме, галстуке (галстуке, чтоб его Пустые сожрали!) и смотрел на то, как дочь демонстрирует знания правил этикета.
«Убью», – думал он. – «Нет, не убью, но покалечу. О, точно, разобью ему этот чертов кенсейкан. Ага, подойду и как дам мечом по его тупой башке, чертов аристократишка», – кипел он. Выдержать эту пытку ему помогали только мысленные картинки того, что он сделает при встрече с Бьякуей Кучики.
– Большое спасибо, – раздался звонкий голосок, и Мидори, вспорнув со стула, присела в чинном книксене. – Все было очень вкусно, благодарю.
Ичиго и Рукия тоже поднялись. И глядя на удаляющуюся дочь, Ичиго поклялся себе, что никогда, никогда, вот больше никогда он не отпустит свою малышку погостить в Сейрейтене у дядюшки. Нет уж, этот придурок Бьякуя только испортит ему ребенка.
– Кенпачи-тайчо, вы мне как отец родной, разрешите называть вас папенькой! – скромно потупившись, сказала Ячиру.
Кенпачи-тайчо смахнул скупую осеннюю муху и ответил:
– Ты мне, Ячиру, как дочь, так что называй, как хочется, только не так, как младший офицерский состав.
Ячиру зарделась как маков цвет – и на щеках ее образовалось еще две пары румянцев.
– Ах, папенька, возможно, вы и не заметили, но я совсем уже выросла – мой рост составляет один метр сорок два сантиметра – и мне категорически хочется замуж.
– Ну, это без проблем устроить, дочь моя. Отрядов у нас много, выберем тебе жениха по размеру да по статусу подходящего, чтобы жила ты за ним, как за каменной стеной – как за мной то есть. И хоть горестно мне будет с тобой расставаться, в чужой отряд взамуж отдавать, но коли приспичило, так ничего не поделаешь. Это ведь нам, мужикам, просто: как приспичило, так добежал до угла… а то и не до угла… и… Впрочем, заболтался я. Так о чем бишь ты, милая?
– О том, что замуж я хочу.
– Да! И есть ли кто на примете?
– Есть, папенька! Как не быть…
– Ну! Отчего ж я не знаю, что дочь моя приемная совсем большая стала – метр сорок три…
– Сорок два.
– …и уже хочет замуж! Ведь еще вчера, кажется, носил я ее на своем плече неведомо куда… Да, так о чем бишь ты?
– Замуж, папенька.
– За кого ж? За капитана ли, за лейтенанта? Ты не всякого-то бери, Ячиру-тян, они-то которые самые-самые – не такие самые, как на первый взгляд кажется, и такой красавице и умнице, как ты, в мужья не годятся. Не все они, знаешь ли… А те, которые… знаешь ли… годятся, уже за каких-нибудь малахольных баб просватаны. Так что ты смотри, не попасть бы впросак!
– Я говорю, папенька, есть у меня жених. И люб он мне. Хоть звания и пола он не капитанского.
– Ты того, что при девке той, Сой Фонг-то, ходит, не бери. У него манеры – не нашего круга.
– Не он это, папенька!
– И того, что при том слепом тапёре поводырем – как, бишь, его, тапёра-то? – не бери тоже. Футболист он был при жизни. На ём номер до сих пор не стертый, потому что играл плохо.
– И не он это!
– Который при той рыжей-то, при Рангику – ах, до чего ж женщина выдающаяся!.. – того бери. Он хоть и с норовом, да пообтешется при хорошей жене, которая ему по росту. Опять же, не будет себя ущербным чувствовать.
– Он капитан, папенька…
– Так и говорю ж, с норовом! Так и пообтешется… до лейтенантов… При моей-то дочуре…
– Но это всё же не он, папенька.
– Кто же, Ячиру? Не томи отца-то приемного.
– Из нашего отряда.
Кенпачи-тайчо впервые задумался.
– Так из нашего больше капитанов да лейтенантов нет! За себя ты ж пойти не можешь.
– Он ни то и ни другое…
Кенпачи-тайчо задумался дважды. А потом махнул рукой – так решительно, что рядового четвертого отряда как ветром сдуло.
– Об этом ты, Ячиру, и не думай! Не годен он в мужья! Не желаю я своей дочери такого! Что это за муж такой? Разве что зеркальце. Будешь ему в лысинку глядется, если натрешь хорошенько.
Ячиру брезгливо дернула плечиком.
– Фи, папенька! Как вы могли подумать! Это вовсе не Иккаку!
– А кто ж? – Кенпачи напрягся. Но третья мысль не шла.
Вдруг его осенило. Он рубанул кулаком воздух – где-то забурлил вулкан – и гневно воскликнул:
– НЕ ПОЗВОЛЮ!
– Папенька! – взмолилась Ячиру. – Мы любим друг друга! И помолвлены давно, хоть и тайно – от авторов и зрителей! Сам начальник Ямамото наш брак благословил, перекрестил даже по языческому обряду заморскому, и сказал так: избави, господи! Хорошо это, значит! Жених мой все-таки не быдло какое-нибудь, он офицер… Не можете вы не позволить…
Но Кенпачи-тайчо был настроен решительно и не сентиментально. Глаз его нервно дергался, колокольчики нервно звенели, голос нервно грохотал:
– И не проси! НЕ ПОЗВОЛЮ! Где это видано: выдавать девицу за женщину?!
Домысливайте сами.
Микродрабблы Местами смешно, местами довольно бредово. Тапочки используйте попушистее,пожалуйста! Рейтинг: G Персонажи: все-все-все
Однажды Кучики Бьякуе приснился сон – что на его Сензабонсакуре выросли котята.
«Какой кошмар», – подумал Бьякуя.
Однажды Зараки подарил Ямамото бритву «Жилет». Тот голову побрил, а бороду оставил.
«Не люблю, – сказал, – тривиальности».
Однажды Ичиго и Ренджи организовали Союз Рыжих и принялись рыть подкоп в спальню капитана Бьякуи. Банков то в Сейритейе все равно нет.
Айзен Соуске избавился от очков и перешел на контактные линзы.
Однако счастье его оказалось недолгим – скоро у него проявилась на них аллергия, а потом и Ичиго прибежал его свергать…
– Повелевай мной, о Волька ибн Алеша! – торжественно сказал Ямамото оторопевшему Ичиго.
– Я всегда подозревал, что с этим парнем что то не так, – изрек Кроуфорд, глядя как Фудзимия превращается в маленькую зеленую горошинку.
Любовь в Сэйритей.
Куросаки-младший любил жареную курицу. И на воплощение Соукёку посматривал довольно плотоядно. Но Шунсуи и Укитаке обломали ему всю малину, увы…
Капитан Маюри любил Квинси, но стеснялся признаться. А Ишида любил Чобитов, поэтому у Маюри не было ни одного шанса – у него даже собственных ушей не было…
Садо и Йоруичи любили попугайчиков. Но разною любовью.
Урахара Кисуке любил кошек. И даже фамилия у него была немножко кошачья.
А вот кошачьи волосы в супе не любил.
Парадокс, правда?
Ичимару Гин любил блондинистых и грудастых. Но – по отдельности.
Рангику была в принципе не против, но Кира так смущался…
Айзен с удовольствием разглядывал Гриммджоу, который, в свою очередь, с удовольствием разглядывал свою новую руку. Потом перевел взгляд на рыжую девочку, растерянно оглядывающую помещение. Похоже, она оказалась не только полезным, но и не доставляющим проблем приобретением. Во всяком случае, она не рвалась крушить все вокруг, как ее буйные друзья. Пожалуй, можно не запирать ее в темницу, а поселить в более приличных апартаментах. Глядишь, так и удастся ее совсем на свою сторону переманить…. -Улькиорра, -благодушно позвал он. - Проводи нашу гостью в какую-нибудь свободную комнату во дворце, и проследи, чтобы у нее было все, что она захочет. В разумных пределах, конечно. Да, Айзен- сама, - арранкар меланхолично развернулся к пленнице.
Следующее утро Айзен-самы началось с громкого плача Орихиме. Акустика во дворце была хорошая, и женский плач доносился практически во все его уголки. -Что случилось? -раздраженно спросил он. - Я же приказал ее не обижать! - Никто ее не обижал! - злобно пробурчал Гриммджоу. -Хм? -Айзен чуть приподнял бровь. Улькиорра не торопился опровергать слова Джаггерджака, так что он, наверно, все-таки говорил правду. Но ситуацию это не прояснло. -Тогда почему она плачет? -Она хочет знать, как там этот придурок. -Приду…а, Куросаки Ичиго. Она волнуется за него? Гриммджоу проворчал себе под нос что-то скабрезное, отправлявшее Ичиго куда-то очень далеко вступать в интимные отношения с меносами. -Ну, почему бы нам не удовлетворить ее желание…-задумчиво сказал Айзен. -Девочка успокоится…да и нам полезно. Надо же следить за потенциальным противником. - Да какой он противник?! - взвыл Грммджоу. -Айзен-сама, прикажите, и я размажу его в лепешку! -Грубый ты, Гриммджоу, - укорил появившийся рядом с Айзеном Гин. -Тебе бы только драться. И в кого он такой, как по- вашему, Айзен -сама-ааа?? Айзен только улыбнулся, не отвечая на подначку. Потом перевел взгляд на арранкаров. -Гриммджоу, иди и узнай, как дела у Куросаки Ичиго. Убивать не смей. Гриммджоу скрипнул зубами и исчез без единого слова. -У Улькиорры явно появился достойный конкурент, способный побороться с ним за ненависть в сердце нашего Джагеррджака…. - хмыкнул Гин. -Мне совершенно все равно, что чувствует этот болван, -холодно ответил Улькиорра. - Я нужен вам, Айзен -сама? -Нет. Можешь идти. -Этот мальчик такой се-еерьезный… - насмешливо, но в то же время с оттенком легкого восхищения протянул Гин. - Кого-то он мне напоминает… - Кучики Бьякую? -понимающе спросил Айзен. - Нет, Унохану-тайчо.
Гриммджоу вернулся примерно через полчаса. Однако, за это время он успел кардинально преобразиться. Во всяком случае, внешне. Элегантный плащ лишился воротника и одного рукава, подол был разодран надвое, в волосах торчали какие-то щепки и трава, под левым глазом набухал большой фингал. А правый нервически дергался. -Айзен-сама, с Куросаки Ичиго, чтоб он сдох, все в порядке, -сквозь зубы выдавил Гриммджоу. -Вот видишь, Орихиме-сан, -Айзен обернулся к приглашенной в зал пленнице, - Можешь не беспокоиться. И больше не плакать. -Спасибо, - девочка нерешительно улыбнулась. - Знаете, я приготовила себе завтрак, но получилось слишком много… хотите попробовать? Айзен благосклонно улыбнулся и взял у нее из рук лакированную корюбочку.
Следующие полдня Владыка провел в туалете. Оттуда то и дело доносились жутковатые звуки, похожие на завывания новорожденных голодных меносят, а рейяцу на несколько метров вокруг выкосила всех слабых холлоу. Выйдя из туалета, Айзен с кривой улыбкой заверил «гостью» и соратников, что с ним все в порядке и что Орихиме-тян, конечно, ни в чем не виновата. Только угощать его больше не надо - он как раз решил пройти курс оздоровительной диеты…. Оиихиме перестала хлюпать носом, просияла и сказала, что все понимает.
На следующий день она угостила обедом Гина. Ичимару еду взял, погладил Орихиме по головке, но есть не стал, а коварно отдал угощение ничего не подозревающему Тоусену. Остаток дня темнокожий поборник справедливости пугал встречных арканарров синевато-пепельным цветом перекошенного лица и зловещими звуками, раздавшимися из его живота. После этого он обиделся и на Айзена тоже - за то, что не предупредил. Перестав общаться с обоими коварными злодеями, Тоусен стал проводить все время в своих покоях. Гин лучился самодовольством, Айзен пребывал в растерянности, зато Гриммджоу почувствовал себя отомщенным и проникся к пленнице довольно теплыми чувствами.
Следующей жертвой кулинарных изысков Орихиме пал Иль Форте. - Кажется, теперь у нас будет свой Укитаке, -жизнерадостно сообщил Гин, глядя на свернувшегося клубочком и жалобно постанывающего арканарра. - А там, глядишь, и Комамурой обзаведемся. -Вряд ли у еды, которую готовит девочка, есть такой эффект, - совершенно серьезно возразил Айзен. -Кто знает, - Гин хмыкнул. – Но ты уверен, что мы не украли из-под носа Урахары новое химическое оружие?
Поделюсь, пожалуй, одним из своих любимых фиков по Бличу... Он еще не закончен и отсутствует бета-версия, но все же... Там много любимого меня *кивает в сторону авы*...
И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: В фике по большей части пейринг Ичиго\Бьякуя... Поэтому кому не нравицца - читать не советую ...
Хотя лично я тоже плевалась на подобный пейринг, но этот фик изменил мое мнение...
Автор njally название фику пока не придумано :) Ичиго/??? (Bleach) R
Солнце ярко блестело, отражаясь в тысячах стекол. Ичиго упирался локтем в одно из окон, лежать на стене небоскреба было не слишком удобно, но он не жаловался. Лежать было гораздо приятнее, чем врезаться в ту же стену головой или еще чем-нибудь ценным. Зангетсу, скрестив на груди руки, парил невдалеке. Тренировка только что закончилась, и под тяжелым взглядом занпакто Ичиго пришлось объяснять, на кого он так зол третий день подряд. - Кучики, значит, - наконец заговорил Зангетсу. – Из-за Кучики ты дерешься, как безрукий имбецил. - Полегче, старик. Я немного облажался, но… - придумать, что же «но» сил уже не хватило. Локоть соскользнул, Ичиго вытянулся плашмя. Бетон нагрелся под солнцем, а стекло оставалось прохладным. - Он тебя злит? – луч отразился от темных очков Зангетсу. - Он меня бесит! – Ичиго даже дернулся, что в его состоянии выдавало крайнюю степень возбуждения. – Он так цепляется за свои кретинские правила… - Знавал я одного Кучики, - задумчиво бросил занпакто, то ли вовсе не слушая Ичиго, то ли решив, что услышал достаточно. - Ты? – Ичиго так удивился, что на этот раз приподнялся, удержал вес тела на выставленных руках. – Но… - И не буду против сбить спесь с еще одного, - подвел черту Зангетсу. – Раз уж ты не в состоянии справиться сам. - Старик! - Пока ты не можешь решать свои проблемы здесь, внутри, И-чи-го, придется решать их там, - резкий взмах рукой, и темный плащ затрепетал сильнее под порывом невидимого ветра. – Во внешнем мире, - Зангетсу склонил голову, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы сосредоточенный взгляд скользнул поверх стекол и встретился с растерянным – Ичиго. – Найди способ остаться с ним наедине.
***
Бьякуя с немым изумлением взирал на свой стол. На столе, покачивая ногой, сидел Ичиго. - Привет! - Куросаки… - Дома тебя не бывает, где ты гуляешь, я не знаю, поэтому… - Кто тебя пропустил? – Бьякуя нахмурился, оборачиваясь к двери. Дежурным не позавидуешь… - Я влез в окно, - бесхитростно признался Ичиго и спрыгнул на пол. - Что тебе нужно? - У меня к тебе вроде как предложение, - Ичиго уставился под ноги, потом искоса взглянул на Бьякую и снова отвел глаза, теперь подчеркнуто внимательно разглядывая окно. - Я не думаю, что… - Бьякуя, я хочу, чтобы ты меня потренировал. - Кучики-тайчо. - Что? - Кучики-тайчо, а не… - Так что, договорились? - Не вижу, чем… - Сколько раз в месяц ты занимаешься всерьез? – глубокий хрипловатый голос заставил их синхронно обернуться. Зангетсу парил в полуметре от пола и на его бесстрастном лице сложно было что-то прочитать. – Или в год? Ты вынимаешь занпакто только в крайних случаях, и получаешь меньше опыта, чем первокурсник. - Кто ты такой? – Бьякуя не двинулся с места, только качнулся, слегка сместив равновесие. - Это старик, - очнулся Ичиго, поспешно шагнул между этими двумя, не сводившими друг с друга глаз… ну, во всяком случае, о Кучики, чьи глаза не прятали темные очки, это можно было утверждать с определенностью. – Мой… в общем… - представить Зангетсу оказалось сложно. - Занпакто, - припечатал Бьякуя, и тот, о ком шла речь, согласно наклонил голову. – Редкий случай, чтобы… - голос Кучики стал задумчивым, но Зангетсу оборвал его: - Тебе сделали предложение. И-чи-го нужны тренировки, тебе, без сомнения, тоже. О том, что Ичиго достаточно силен, а Бьякуя – достаточно опытен, чтобы эти тренировки приносили пользу обоим, сказано не было. И так понятно. Пауза оказалась до смешного короткой, Кучики Бьякуя мог быть помешанным на традициях консерватором, но идиотом он не был. - А ты? .. - Я? Считай… - Зангетсу отвернулся, полы плаща взметнулись, и бросил через плечо, исчезая. – Считай, что мне понравился вкус твоей крови. Их снова было двое. Из окна падала широкая полоса света, но в углах собрались тени, дразня призраком черного плаща. Ичиго моргнул и перевел взгляд на Бьякую. Тот рассеянно гладил рукоять Сенбонзакуры, уставившись прямо перед собой. И почему-то хмурился. - Эй, Бьякуя?.. - Завтра в 11 в моем саду. - Что? Бьякуя обернулся, в его глазах привычное разочарование несовершенством мира уступило место легкой досаде: - Ты не можешь запомнить? - Я могу, но… - А сейчас, будь добр, оставь меня. Из-за тебя… вас… я выбился из расписания. Единственной причиной, по которой Ичиго послушался немедленно, было страстное желание надрать задницу одной обнаглевшей железяке. С каких это пор кто-то осмеливается принимать решения за Куросаки Ичиго?! Бьякуя проводил задумчивым взглядом перемахнувшего через подоконник подростка, выждал еще с минуту и отложил кисточку, поднимаясь из-за стола. Дела могли подождать, сейчас куда важнее было вспомнить, где лежат свитки с записями деда.
***
Это продолжалось уже третий час, и как же медленно двигались тени. Ичиго надоело вытирать пот, и горячие струйки беспрепятственно стекали по коже, задерживались на бровях, солью разъедали губы. Бьякуя, спокойный и невозмутимый поначалу, тоже успел запачкать в пыли рукава и выглядел не таким свежим, как поначалу. По нему было сложно понять, что он при этом думает и не разочарован ли во всей затее. Сам Ичиго беззвучно проклинал Зангетсу, в ультимативной форме сообщившего вчера, что продолжит обучение только на своих условиях. Условием был Кучики Бьякуя… Ну хорошо, кое-какая польза действительно была. Злость на Бьякую и беспокойство за Рукию нашли идеальный выход, не отвлекали больше, напротив, придавали сил. Но все имеет обыкновение заканчиваться, особенно силы на тренировке, когда нет необходимости рвать жилы, выезжая на втором-четвертом-десятом дыхании. Ичиго споткнулся и едва не растянулся на истоптанной ими земле. Сенбонзакура проскрежетала о лезвие Зангетсу, съезжая к рукояти, Ичиго оскалился, чувствуя, как дрожит рука. И вдруг задохнулся – пальцы сомкнулись на пустоте, исчезло выворачивающее сустав давление, а палящее солнце закрыла высокая фигура в черном плаще. Зангетсу! - Тебе хватит, И-чи-го. Отдохни, - знакомый голос звучал почти одобрительно. Приятное разнообразие… Стоп! Звон скрестившихся мечей, смазанные от невероятной скорости силуэты. Зангетсу дерется с Бьякуей! Откинувшись назад, Ичиго с приоткрытым от изумления ртом смотрел на происходящее. Разве может занпакто драться сам по себе?! Может. Снова мелькнули слившиеся в одну тени и вдруг замерли, распавшись на две фигуры. Зангетсу склонился над Бьякуей, одной рукой удерживая меч у его горла, а другой – стиснув запястье. Решив, что он болеет за Зангетсу, Ичиго издал одобрительный вопль. Старик был занозой в заднице, но собственной, родной занозой, а этот тупой Кучики… Этот тупой Кучики тем временем все сильнее отклонялся назад, по его горлу ползла алая ниточка пореза, а Зангетсу, кажется, всерьез собирался поставить Бьякую в мостик. И снова Ичиго готов был поклясться, что их взгляды встретились, наплевав на преграду в виде непроницаемо-черных стекол в очках Зангетсу. Губы Бьякуи дрогнули, расслышать, что он говорит, не получалось. И Ичиго, неожиданно разозлившись, поднялся с земли: - Эй, старик, хватит! Слышишь? – Зангетсу слышал. Но сначала он отпустил Бьякую и отпрыгнул от него на безопасное расстояние, и лишь затем обернулся к Ичиго. - Да, - мягко, как никогда. – Благодарю, - а это уже непонятно кому. Исчез занпакто как обычно без лишних спецэффектов, Ичиго наклонился, подбирая меч. Посмотрел на Бьякую: тот успокаивал дыхание, поглаживая лезвие Сенбонзакуры. Он словно не замечал порез, и вместо аккуратно сложенного вместе с хаори белого шарфа на его горле чудился другой – насыщенно-красного цвета. - Ты порезался. - Первый раз такое вижу, - тихо произнес Бьякуя, будто сам себе. Очнулся, нашел взглядом Ичиго. Посмотрел на него молча с пару секунд и сказал – так же мягко, как Зангетсу недавно: – Куросаки, приходи послезавтра.
***
Во внутреннем мире Ичиго палило безумное солнце. Словно размягчившись в его лучах, небоскребы отклонились от горизонтали градусов на 45 и так замерли, раздумав падать. Зангетсу – единственное темное пятно – под невероятным углом замер на карнизе. Невидимый ветер трепал полы плаща, бросал в лицо волосы. - Ты можешь драться без меня? – заорал Ичиго, едва найдя его взглядом. Разбежался, перепрыгнул на нужную крышу и повторил уже тише: - Ты можешь? - Иногда, - Зангетсу не повернулся к нему, но голос звучал мягче обычного. – И только если ты рядом. - Но почему тогда… - Меньше вопросов, И-чи-го, - плащ взметнулся и опал, Зангетсу приземлился в полуметре от Ичиго. – Ты неплохо дрался. - Но почему ты не помог мне тогда, раньше?! – возмущение в голосе Ичиго стремительно переплавлялось в обиду. – Когда мы дрались с Бьякуей или?.. – слишком бесхитростный взгляд, слишком прямой вопрос. Маска высокомерия не спасала от них, Зангетсу потянулся поправить очки, остановил себя на середине движения и ответил. - Потому что не мог, - после паузы устало добавил. – В настоящем бою мне пришлось бы оставить тебя без оружия и забрать слишком много сил. Я – часть тебя самого, не забывай. Привычно нахмурившись, Ичиго отвел взгляд: - Если ты часть меня самого, то откуда ты знаешь «еще одного Кучики»? – парящий в воздухе Зангетсу был намного выше, и Ичиго уселся на крышу, демонстративно повернувшись спиной. Накренившаяся под опасным углом крыша обрывалась всего в паре метров, а за ней открывался прекрасный вид на уходящие куда-то вниз стены соседних небоскребов. Так высоко, что земли не видно. Зангетсу по-прежнему стоял рядом и, по-видимому, не сводя глаз с Ичиго – в затылке неприятно зудело от пристального взгляда. - Потому что это не всегда было так. А теперь вставай, я научу тебя еще одной атаке в бан-кай. Завтра он нам понадобится, - еще раз почудились незнакомые мягкие интонации, и Ичиго невольно обернулся… Зангетсу неправдоподобно легко скользнул назад, принимая стойку, в его руке уже поблескивал знакомый меч, а в следующей фразе осталось лишь раздражение. – Вставай, иначе я атакую!
***
Ичиго дрался молча и угрюмо. Скупо отмерял удары, без привычных ехидных комментариев встречал удачные выпады, рассерженно шипел, ошибаясь. Взгляд Бьякуи, равнодушный поначалу, успел стать сначала недовольным, а потом – удивленным. Тонкое лезвие Сенбонзакуры рассерженно пело, отражая тяжелые удары. Будь это обычный меч, его поверхность давно испещрили бы зазубрины – слишком неравными соперниками казались они с Зангетсу. Но тяжесть занпакто была не только преимуществом: правая рука давно уже ныла в плече, движения замедлились… Ичиго не хотел активировать банкай до того, как это сделает Бьякуя…Слишком сосредоточившись на том, чтобы продержаться еще чуть-чуть, Ичиго пропустил момент, когда сверкающее лезвие Зангетцу распороло рукав, а вместе с ним – и плечо под ним. Он еще успел увидеть темную полоску, протянувшуюся от острия… и меч исчез из его руки.
Плащ Зангетсу промок, темные волосы сильнее скрутились в блестящие завитки, вода блестела даже на очках, но он улыбался, медленно поднося правую руку к губам. Кончики пальцев были окрашены алым. - Достаточно, И-чи-го. Здесь, во внешнем мире, светило солнце. Лучи, разбиваясь о листву старых деревьев, редкой сетью ложились на лица. Наверное, порыв ветра качнул ветку, но на пару секунд тени на лице Бьякуи сложились в странно-уязвимое выражение. - Старик, ты чего? – ошарашенный, Ичиго даже забыл о дурном настроении: Зангетсу медленно вел языком по пальцам, слизывая кровь Бьякуи. – Это, знаешь, нездоровое что-то… - раздраженно сообщил он, когда Зангетсу и не подумал прекратить свое занятие. - Благодарю, Куросаки, - но Бьякуя смотрел на Зангетсу. – Ты изменился, - а вот это точно было адресовано не Ичиго. - Меня меняет тот, в чьей руке меч, - негромко произнес Зангетсу, убирая наконец пальцы от губ. - Вы что, действительно знакомы? – на этот раз Ичиго с силой толкнул Зангетсу в плечо, сердясь, что эти двое снова говорят только друг с другом. - В некотором роде, - против ожиданий ответ пришел от Бьякуи. – Если ты не против, я предпочту бокены, - аккуратно убрав занпакто в ножны, капитан шестого отряда разматывал ремни официального оружия. - Боишься за свою даму? – на губах Зангетсу появилась нехорошая усмешка. Они что, действительно забыли о присутствии третьего?! Ичиго уже открыл рот, чтобы сообщить о своем недовольстве… но закрыл его, так и не произнеся ни слова, молча отошел в сторону – здесь начинался сад камней, и заботливые руки установили удобные сидения для желающих полюбоваться. Недобрый взгляд светлых глаз замер на Бьякуе. Этот человек причинял удивительно много проблем важным для Ичиго… существам. Рукия. Ренджи. Зангетсу? Бьякуя уже поднимал с земли простой деревянный меч. Зангетсу, едва заметно нахмурившись, крутанул свой в руке… и металлическое лезвие исчезло, обернувшись бокеном. - Мне сложно судить, но твоя манера тоже изменилась, - светским тоном информировал Бьякуя и… исчез, а Зангетсу закрутился вокруг своей оси бешеным черным торнадо. Похоже, именно так выглядит сражение с мастером шунпо. Неритмичный стук дерева о дерево оборвался мягким ударом о плоть, и клубок из двух тел распался. Кажется, ни один даже не запыхался… Зангетсу стряхнул невидимую пыль с плеча и сделал шаг к Бьякуе. Тот молча смотрел на свой занпакто, устроившийся поверх шарфа и хаори чуть в стороне. - Тебе следовало довернуть запястье, - сдержанно информировал Зангетсу, но Бьякуя лишь качнул головой: - Это тренировка. - Я не испытываю боли – как вы. - Испытываешь, - Бьякуя наконец отвернулся, взглянул на Зангетсу… его рука дернулась, поднимаясь, и опустилась, не закончив движения. Ичиго мог бы поклясться, что он хотел стянуть с Зангетсу очки. И мысленно пожалел, что так и не попытался – когда это попробовал сделать Ичиго… - Продолжаем, - резкий удар чуть не выбил бокен из руки Бьякуи, и две затянутые в черное фигуры снова слились в неразличимом глазом движении. Ичиго ударил кулаком в землю, тщетно пытаясь подавить… он не мог понять, что за чувство царапалось изнутри злой кошкой. Сдвоенный вихрь влетел в дерево с такой силой, что неохватный ствол покачнулся, а на землю вместе с дождем листьев рухнул какой-то мелкий зверек. Бьякуя вытянулся в струнку, спиной вжатый в сухую потрескавшуюся кору. В его руке не было бокена, пальцы странно изогнулись, то ли сломанные, то ли просто вывихнутые. Зангетсу упирался ладонью где-то на уровне кейсенкана, а его лицо было так близко к лицу Бьякуи, что он должен был чувствовать дыхание… Ичиго не помнил, когда успел подняться, не помнил, как пролетел отделявшие его от них несколько метров. На сетчатке, как на проявленной фотопленке, отпечатался единственный кадр: странно-беззащитное выражение на лице Зангетсу, царапина под бровью и приоткрытые губы. Ичиго, черт возьми, хотел знать, каким ударом Бьякуе удалось сбить проклятые очки… - Старик! – плечо под еще мокрым плащом – твердое, как камень. – Вы это чего? – ошарашенный взгляд перелетал с одного лица на другое. – Ты – чего? – прямо в бесстрастное лицо Кучики, в глаза с этим извечным выражением вселенской тоски, сейчас умноженной во много раз…. Зангетсу дернул плечом, высвобождаясь, и отвернулся: - Достаточно. Он исчез, и Ичиго остался только Бьякуя. Бьякуя, упорно пытающийся натянуть на лицо обычную невозмутимую маску, Бьякуя, старающийся незаметно унять дрожь в руке с переломанными пальцами…. Бьякуя, у ног которого осколками рассыпалось темное стекло. Ичиго резко наклонился, подбирая меч со странно-теплой рукоятью. Так же порывисто выпрямился и шагнул к Бьякуе, толкая его раскрытой ладонью в грудь: - Что это значит?! - Тренировка окончена, Куросаки, - шинигами с видимым трудом отлепился от дерева и пошел к своим сложенным вещам. - Ты не ответил! Бьякуя! – Ичиго едва не схватил его, как Зангетсу, заставляя обернуться, но вовремя остановился – хватать собирался за искалеченную руку. – Ты должен мне объяснить… - Не забывайся, Куросаки, - Бьякуя поднял ножны с Сенбонзакурой свободной рукой и, наплевав на хаори, пошел к дому. – Я тебе ничего не должен, - и он исчез, посчитав, видимо, шунпо самым простым способом закончить беседу. Ветер отвесил оплеуху верхушке самого высоко клена, и он закачался под недовольный шелест листьев. Ичиго потеряно оглянулся и закрыл глаза. Внутренний мир встретил его пронизывающим до костей ливнем.
Мари
Сообщение: 234
Репутация:
3
Фото:
Отправлено: 05.01.08 15:17. Заголовок: Продолжение *** - Ч..
*** - Что ты с ним сделал? – седзе влетела в раму с таким грохотом, что Бьякуя не удивился бы, обнаружив гору щепок и мятой бумаги. Но нет, лишь слегка перекошенная перегородка стала на место, а Ичиго шагнул к устроившемуся на циновке шинигами. Он явно собирался употребить свою агрессию на что-нибудь более… живое. Бьякуя хладнокровно отложил свиток в сторону и едва заметно приподнял брови, уткнувшись взглядом в чужие хакама. Временами Ичиго двигался действительно быстро. - У тебя есть пять секунд, – сообщил Бьякуя складкам на черной ткани. Пять секунд, чтобы сообщить о беспрецедентной по масштабам атаке холлоу, возвращении Айзена или о событии того же значения и срочности. Или чтобы подготовиться к милосердно быстрой смерти. - Что ты сделал со стариком?! – Ичиго орал так, словно еще стоял у дальнего края комнаты. Или вообще – на веранде. Бьякуя поморщился и опустил взгляд к своему свитку. Сенбонзакура осталась в чайной комнате. Досадно. Кто пустил этого ненормального сюда?! Или вопрос следует задать по-другому: кто не сумел его остановить? Бьякуя нахмурился и скосил взгляд в сторону седзе – по крайней мере, риоку никто не преследовал. Размышления Бьякуи оказались прерваны способом столь же возмутительным, сколь и неожиданным. Вцепившись в темные волосы, Ичиго рванул, разворачивая шинигами лицом к себе. Бьякуя обмер от такой наглости, но еще раньше, чем он успел предать обидчика мучительной смерти голыми руками, хрустнули, разламываясь пополам, фарфоровые трубки кенсейкана. Негодование сползло с лица Куросаки, как шелуха с обгоревшего носа, теперь он выглядел ребенком, разбившим мамину вазу: виноватым, но полным решимости защищаться. Бьякуя с могильным спокойствием выпутал остатки кенсейкана из волос, опустил взгляд к лежащим на ладони осколкам и… отпустил рейяцу. Ичиго смело, как котенка. Приняв его вес, несчастная седзе хрустнула, окончательно теряя свою благородную форму. Бьякуя следил за барахтающимся в обломках Ичиго с тем же траурно серьезным выражением на лице. Любого другого не пришлось бы даже хоронить… Неизвестно, чего он ждал, но если судить по снова округлившимся глазам – точно не того, что случилось дальше. Ичиго поднялся на ноги, встряхнулся, как выбравшийся из лужи щенок, и… преспокойно вернулся к первоначальной теме разговора. Очевидно, посчитав свое наказание справедливым, а эпизод с кенсейканом исчерпанным. - Он не хочет говорить со мной и даже не показывается. Белый сказал, я ему надоел, или он на меня злится! Рукия даже не слышала о таком, говорит, занпакто себя так не ведут! Да. Точно. Вот откуда… взялся: всему причиной занпакто с бесцеремонностью, позаимствованной у Ичиго, и силой создания гораздо более древнего. Желание убить куда-то испарилось. Прихватив с собою скуку последних дней. - То есть как, надоел? – смысл претензий рыжего наглеца наконец стал понятен. Бьякуя хмурился, сведя тонкие брови. – Ты его обидел? – тряхнув приятно легкими волосами, тайчо опустился на циновку. На время о нанесенном оскорблении можно было забыть: свидетелей не было… да и что взять с болвана. - Откуда я знаю! – Ичиго рассерженно пнул обломок. – После той драки с тобой он просто исчез! - Успокойся. Такое случается, - еще сильнее нахмурившись – пронзительный громкий голос вызывал головную боль - Бьякуя смотрел в сад. Прекрасный вид открывался во всей красе, ничем более не загороженный. И у неприятностей есть свои положительные стороны. Шпорник качнулся под весом бабочки… Какой прекрасный образ, пусть даже истинной причиной стал летний ветерок. – Такое случается, - Бьякуя не глядя повел рукой, указывая на циновку. – Сядь, ты мешаешь. Ичиго послушно плюхнулся рядом и тут же ухватился за рукоять занпакто. Движение выглядело неосознанным, инстинктивным, привлекло внимание своей обыденностью. Оторвав взгляд от шпорника, Бьякуя кивнул на меч: - Ты его чувствуешь? - Ну… немного. Как когда еще не был с Зангетсу.. .ну… - Бьякуя кивнул, обрывая поток несвязных междометий. - А кто такой «белый»? – на этот вопрос реакция Ичиго оказалась гораздо любопытнее. Он покраснел, уткнулся взглядом в пол, а его физиономия приобрела настолько раздосадованное выражение, что пояснений не требовалось – проговорился и теперь честит себя на все корки. - Куросаки? - Ну… это как бы тоже я… - Ичиго поднял глаза и уставился на сей раз в сторону. Бьякуя вздохнул: толку не добьешься. - Ты можешь вызвать свой занпакто несколькими способами, - монотонным голосом монаха начал Бьякуя. Пересказывать то, что безродные узнают на первом курсе, а аристократия – знает с пеленок, было мучительно скучно. Но Куросаки, напротив, встрепенулся и впился в Бьякую жадным взглядом. – Во-первых, медитацией. Обычно требуется не больше недели, но у тебя серьезный случай, так что предсказывать не берусь, - порыв ветра влетел в разбитую седзе, шинигами с удовольствием подставил ему лицо и закрыл глаза, чувствуя, как разлетается за спиной свободная от кенсейкана грива. – Во-вторых, серьезное сражение, если появится угроза твоей жизни, занпакто обязательно постарается защитить… - Бьякуя приоткрыл глаза и скосил взгляд на Ичиго. Как он и предполагал, энтузиазма на лице не читалось, рыжий напряженно ждал третьего варианта, не прельстившись перечисленными. – Ну и в-третьих, можно его спровоцировать, - без особого удовольствия подвел Бьякуя итог. Способ, больше похожий на жульничество. Без сомнений, Куросаки выберет его. - Спровоцировать? – Ичиго соскользнул вбок, опираясь о циновку локтем. Меч лежал перед ним, привычно обмотанный несколькими слоями бинтов. Нахмурившись, словно занпакто мог различить выражение на его лице, Ичиго буркнул: - как? - Любая сильная эмоция, – напряженное молчание заставило Бьякую снова взглянуть на Ичиго. – Незнакомое слово? – осведомился он хладнокровно. Ичиго поднял отсутствующий взгляд, снова изменил позу, почти укладываясь на один из свитков. - Ну, он гордый и капризный и… Какие еще эмоции? Бьякуя вздохнул. Это чудовище влетело сюда без спроса, сломало стену, нарушило покой капитана шестого отряда, то есть существа неизмеримо более высокого статуса… А теперь смотрит с нетерпением и надеждой, словно Бьякуя должен, обязан ему немедленно помочь. Бьякуя вспомнил темные спутанные кудри, длинный плащ и глаза, прячущиеся за темными очками… - Попробуем скомбинировать два последних варианта, - как мог, мягко, предложил он. Ичиго недоумевающе хлопнул ресницами, и тогда Бьякуя просто наклонился к нему, вздернул за шиворот и вот так –на весу – притянул к себе на колени. Горячая живая тяжесть… а казалось, успел забыть. Ичиго заполошенно дернулся, ткнулся в руку уже приоткрытым - несомненно, для громкой и хамской тирады – ртом, влажно и остро. Бьякуя с несолидной поспешностью накрыл ладонью рыжий затылок. И продемонстрировал вдруг замершему риоке всего один из сотни способов использования рейяцу капитанского уровня. Скрученный в тонкий жгут лепесток духовной силы мягко опустился на спину Ичиго. Так розовые цветы сакуры ложатся в руку – прохладной, едва ощутимой нежностью. И растворился. Так быстро, что Бьякуя хмыкнул, рассеянно ероша колючие рыжие волосы. Действительно сила риоки так велика, что растворяет в себе чужую, не заметив. Но на этот раз ей скормили не рейяцу неопытной девчонки, а импульс вполне определенного рода… и то, как выгнулся Ичиго в ответ, пытаясь плотнее вжаться затылком в узкую ладонь, подтверждало, что - получилось. Бьякуя склонил голову, пытаясь понять выражение округлившихся глаз, держать в руках вибрирующее от напряжения и раз за разом вздрагивающее юное тело оказалось так непредвиденно приятно… - Хорошая идея, - знакомый низкий голос прозвучал сзади. Бьякуя не обернулся. - Он испуган? - Растерян. Отпусти его. - Я собирался испугать. Но и так сработало. Ты бросил его, и он пришел ко мне. - Как я могу его бросить? – Зангетсу наконец показался в поле зрения. Рваный плащ раздувает невидимый ветер, очки прячут взгляд. Явился при ничтожнейшем намеке на угрозу для мальчишки. – Я его часть, - Зангетсу наклонился над Ичиго, тот уже приходил в себя. Слишком быстро – от такой порции шинигами уровня лейтенанта восстанавливался бы минут десять. А прошли секунды. Бьякуя в последний раз провел рукой по колючему рыжему ежику и спихнул Ичиго с колен. Возмущенный вопль доказал, что риока уже в порядке. Но вопль оборвался озадаченным: - О. Зангетсу… - Ты успел подумать? – Бьякуя смотрел на Зангетсу. - Да, но не успел решить. - Зангетсу! - А я успел. Я не стану повторять ошибку, если ты не… - Зангетсу, твою мать!!! - такой вопль игнорировать было нельзя. Точнее, не сам вопль, а… Ичиго стоял в паре метров от них. Он сгорбился и до побелевших костяшек сжал кулаки. Рейяцу с пронзительным привкусом гнева окутывала его фигуру, как кокон. Волны духовной силы накатывали с такой яростью и частотой, что седзе по периметру комнаты виднелись словно сквозь слой плотного тумана. Бьякуя медленно перевел дыхание и свернул собственную рейяцу – в местах, где он чувствовал прикосновение силы Ичиго, рождалось неприятное жжение, как от прикосновения ядовитой медузы. Зангетсу… Зангетсу стоял, отвернувшись и будто совсем забыв про Бьякую. Он, кажется, вообще не мог оторвать взгляда от рассерженного лица своего мальчишки. И слушал, склонив голову: слушал внимательно и жадно, боясь пропустить даже слово. Почему-то это кольнуло… Бьякуя нахмурился, намеренно игнорируя риоку. Он говорил негромко, но всплески рейяцу восклицательными знаками добавляли экспрессии. Учится, как же быстро он учится… Зангетсу шагнул вперед, вскидывая голову. Он не снял очки, но и так было видно, какой – пусть сдерживаемой изо всех сил – гордостью светится лицо. Еще один шаг к мечте каждого занпакто. Еще немного тверже стала сжимающая тебя рука. Бьякуя знал, что чувствует в этот момент шинигами. И не винил Ичиго за глупо-счастливое выражение на лице – уже после того, как Зангетсу исчез, напоследок оглянувшись на Бьякую. Ну что же, эта глава подошла к концу. Возможно, позже еще будет возможность вызвать Зангетсу на разговор, но не в ближайшее время, это очевидно. Бьякуя поднялся, понимая, что наглый риока не собирается освобождать помещение. Сенбонзакура в соседней комнате. - Бьякуя, - ах, да. Он еще не выслушал претензий по поводу… - Спасибо. Шинигами помолчал, стоя спиной к Ичиго. Потом обернулся… Ичиго, оказывается, за это время подошел поближе. – Когда продолжим тренировки? Завтра? – за беззаботным тоном чудилось какое-то напряжение. - Тренировки? - Зангетсу ведь вернулся. Или ты передумал? – Ичиго прищурился, окидывая Бьякую не менее холодным взглядом. - Хм. Завтра, - Бьякуя кивнул, забывшись, и волосы немедленно упали на лицо. Кенсейкан. Ну, завтра он за все получит… - Бьякуя? - Что еще? - А ты меня научишь?.. – румянец на щеках, упрямый взгляд. Чему? Неужели… понравилось? - Нет. - Бьякуя!
***
Ичиго оглянулся, нахмурился сильнее: по-прежнему ни души. Тщательно продуманную небрежность, с которой неведомый садовник расположил деревья в саду поместья Кучики, не нарушало и тени человеческого присутствия. Пожав плечами, Ичиго перебрался через декоративную изгородь и зашагал к видневшейся невдалеке беседке. Если Бьякуи нет в доме, значит, он есть где-то еще. Беседка пустовала, но со второй попытки Ичиго набрел на чайный домик. Тот возвышался прямо посреди небольшого пруда и был соединен с берегом пунктиром гладких черных камней, чуть выступавших над поверхностью воды. Когда Ичиго довольно шумно приземлился на пол чайного домика, Бьякуя даже не повернул головы. Пиала в его руке была удостоена гораздо большего внимания: губы коснулись полупрозрачного фарфора, веки медленно опустились. Словно для того, чтобы ничто не мешало полностью сосредоточиться на ощущениях от вкусовых рецепторов... Ичиго озадаченно подумал, ко всему ли, что делает Кучики-тайчо, он относится с таким завороженным и завораживающим вниманием… а потом подошел ближе и приятельски хлопнул по плечу. Бьякуя дернулся и чуть не пролил остаток чая. - Привет! - Куросаки, - всего одно слово, но в интонациях смешались и возмущение, и покорность судьбе, и смиренная надежда, что однажды это все закончится… - Чай пьешь, - Ичиго сунулся было к чайнику, но внезапно засмущался и благовоспитанно сложил руки на коленях. Бьякуя казался таким важным в традиционном костюме. Похоже, ужасно дорогом: много-много слоев какой-то плотной ткани переходили от темного к светлому, Ичиго даже слов таких не знал, чтобы назвать такие похожие и все-таки разные цвета, и глаза Бьякуи на мгновение сверкнули каким-то очень подходящим оттенком синего. - Я не ждал гостей, - в общем, и пиала была всего одна. Ичиго вздохнул и покосился на пруд. - Я не драться пришел, - объяснил он. - Вижу, - ну конечно. Зангетсу остался в казармах 11го отряда, где с некоторых пор обретался Ичиго. Надежнее всех увещеваний, что в мирное время риоке при мече ходить по Сейретею не следует, сработало желание поговорить без свидетелей в лице – или клинке? - занпакто. - Расскажи про Зангетсу, - попросил Ичиго как мог вежливо. – Я не понимаю, что происходит, а когда я не понимаю, что происходит… - Бьякуя поднял руку, поморщился. Ичиго притих, но мысленно зарычал – уж очень высокомерным вышел жест. Ладно. Потерпим. Минутку- другую. - Я знаю, что бывает, когда ты не понимаешь, - почти пожаловался хозяин сада, домика и карпов. – И уже решил, что отвечу на твои вопросы, - он качнул пиалу, подумал и вдруг одним глотком допил оставшийся в ней чай. – Если сумеешь задать. - Эээ… ты знал Зангетсу раньше? - Не совсем. Молчание, как губка, впитало и недоумение Ичиго, и равнодушие Кучики. - Это как? – не выдержал рыжий. - Ты не умеешь спрашивать, - информировал его Бьякуя. Шевельнулся – ткань, неожиданно продемонстрировав матовый блеск, перетекла в еще более изящные складки, а темная прядь скользнула по плечу. - Может, просто расскажешь? – тоскливо предложил Ичиго, снова уставившись в пруд. Потом на небо. Потом на узорчатую тень от деревянной решетки. Помолчали. Бьякуя потянулся, налил себе еще немного чая и удивительно мирно спросил: - Что ты знаешь о занпакто? Когда Ичиго – а он поднапрягся и вспомнил, кажется, даже больше того, что когда-либо слышал – закончил, Бьякуя смотрел на него в упор. - Неплохо, - медленно произнес Кучики. И тут же все испортил, добавив. – На первых курсах Академии знают не больше, во всяком случае. – А теперь попробуй подумать… Не кривись, я сказал – попробуй. И налей чай, - Ичиго хлопнул ресницами: его собеседник окончательно отказался от своей официальной позы и теперь полулежал, то и дело скашивая глаза на зависшее над горизонтом солнце. Закат. Ичиго расплескал совсем немного, а чай в фарфоровом чайничке не успел остыть, так что Бьякуя должен бы быть доволен… Но тот не взял пиалу: - Выпей. И слушай. Среди множества душ есть те, что обладают неординарной духовной силой, это ты уже знаешь. Люди рождаются, умирают, и их души оказываются здесь прежде чем уйти на новый круг перерождения, - Бьякуя вздохнул. – Не все души с большой духовной силой могут ей пользоваться. О тех, кто может, говорят – «сильное рейяцу». Это главное условие, чтобы стать шинигами… нужно иметь сильное рейяцу. За время обучения в Академии будущий шинигами обретает лучший контроль над своей силой. И ее часть – та, что представляет собой ян, активную энергию, приобретает особые свойства. Например… собственную физическую форму. Понимаешь, о чем я? - Занпакто? – Ичиго облизнулся и понюхал уже опустевшую пиалу. На вкус чай оказался удивительно нежным и свежим, а пах, наоборот, сладко-сладко. Захотелось есть… - Ты приятно меня удивляешь, Куросаки, - Бьякуя что, все это время так и смотрел на него? Лениво, из-под ресниц… мороз по коже. И аппетит резко пропал. Ичиго заерзал и грубовато поторопил: - Ну? - Шинигами тоже умирают. Здесь, в Сейретее. Их души уходят на новый круг перерождения. Разумеется, родившись, они ничего не помнят о мире мертвых, а духовная сила может исчезнуть, а может и нет. Если шинигами был сильным, а его занпакто прожил достаточно долго, он сохраняет себя и в мире живых. - То есть как? – озадаченно переспросил Ичиго. И сел. - То есть украденная тобой у Рукии духовная сила – ее духовная сила! – сделала то, чего боялись люди, гораздо более умные, чем ты или она. Те, кто наложил запрет на передачу сил шинигами человеку… - Она меня… - Разбудила. Это называют так. - Оой, - Ичиго потер затылок, даже про пруд забыл. И про солнце. – Значит, это не Урахара… - Что – не Урахара? – быстрый вопрос, его жесткий тон напомнили Ичиго об осторожности. - Эээ… - Хотя душа того шинигами давно переродилась, и ее больше нет, Зангетсу впервые обрел форму и разум не с тобой, Ичиго. Не при твоей жизни, гораздо раньше. - Я ж говорю, старик… - Он – умнее и взрослее тебя, - голос Бьякуи вдруг растерял все краски. Шинигами выпрямился, принимая обычный свой чопорный вид. – Имей уважение. Он – часть тебя, но и нечто неизмеримо большее… - А твоя… эта… вишенка? - Куросаки! - Ну хорошо. Занпакто твой. - Мы с ней почти ровесники, - неохотно обронил Бьякуя. – Моя духовная сила – результат упорных тренировок, а не дар, как твоя. - Оо, - глубокомысленно выдал Ичиго и надолго замолчал. Кучики смотрел на закат, и его лицо отражало глубокую печаль, словно он думал о чем-то совсем не веселом… - Да не грусти ты так! У меня две младшие сестры, девчонки – они нормальные, если… - Куросаки. - А? - Заткнись, - под бешеным синим взглядом стало страшно и почему-то весело. Злость –это ведь намного лучше, чем непонятная тоска. - Или что? – Ичиго подался ближе, бросая вызов. Бьякуя не ответил, он хмурился, выдерживая взгляд наглеца. Но рейяцу капитана впервые за все это время проявила себя и запульсировала – опасным, пугающе живым ритмом. – Ха! – Ичиго воинственно вздернул подбородок. – Так я теперь тоже умею! Бьякуя хлопнул ресницами, его глаза слегка округлились. Испугался? Ага! - Ты не… - Смотри! – и Ичиго щедрой рукой отпустил рейяцу. Свернуть лепесток, острие тоньше, найти точку внизу позвоночника… как там Юми учил? Залп! Рукава кимоно плеснули крыльями. Переливающимися синими крыльями взлетающей птицы. Бьякую выгнуло так, что кончики тяжелых волос стукнули в деревянный пол – остро и звонко, как рассыпавшиеся четки. - «Клюв атакующего павлина», - выдавил Ичиго через некоторое время. Бьякуя лежал на спине, прямо на деревянном полу своего чайного домика. Расплескавшая по доскам ткань, рассыпавшиеся черными змеями волосы, слабый румянец на обозначившихся резче скулах. Заходящее солнце перевернутым отражалось в синих глазах… свой закат он все-таки получил. Ичиго подождал. Потом еще немного. И еще. Бьякуя лежал неподвижно и даже не моргал. Нет, конечно, шансы убить одного из сильнейших капитанов Сейретея, демонстрируя «экспериментальную технику» Юмичики было почти нереально… И все-таки… Ичиго с грохотом отодвинул столик с чаем и почти рухнул на живот, спеша дотянуться до белеющего в складках ткани запястья. Сжал посильнее, пытаясь почувствовать тихое «та-дам» пульса, и поежился, когда очень, очень злой синий глаз сверкнул на него из-под вуали темных волос. - Тебя. Кто. Научил, - именно так, без тени вопросительной интонации, выдавил Бьякуя. - Секрет. То есть сам. То есть не скажу, я обещал. - Все равно узнаю, - Бьякуя шевельнул рукой, и Ичиго с недоумением понял, что все еще сжимает его пальцы. Лучи закатного солнца позолотили ресницы, острая тень легла на щеки Бьякуи. На розовые щеки. - Тебе больно? – проснулось чувство вины. За ручку привело с собой неловкость. - Мне? Мне не больно, - «больно будет тебе» просто напрашивалось в продолжение. Но Бьякуя закончил совсем по-другому: - Ты хоть понял, что сделал? - Нет. - Это хорошо, - Бьякуя снова обжег взглядом, потом медленно, осторожно сел. Подтянул края кимоно. – Никогда и ни с кем так больше не делай. - Почему? – про угрызения совести Ичиго тут же забыл. Такое замечательное эффективное оружие… - Тебе просто объяснить или сложно? – уточнил Бьякуя. Перед внутренним взором всплыли картинки Рукии. Ну нет, Бьякуя слишком важный, чтобы зайчиков рисовать. - Просто, зачем усло… - Бьякуя даже головы не повернул. Просто сгреб за отвороты куртки и опрокинул себе на колени. А потом наклонился, рукавами-крыльями укрывая от поднявшегося над водой ветерка, от последних багровых лучей солнца, от…
Ичиго не сразу понял, что происходит: его никто и никогда не целовал – так. Рейяцу схлестнулись, их тела слишком близко, и покалывание – щекотным ознобом от пальцев ног до и так стоящих дыбом рыжих волос. Случайная ласка скользнувшей на щеку длинной пряди, чужая рука, так бережно поддерживающая затылок, сапфировый полумрак перед открытыми и все равно ничего не видящими глазами – это все он вспоминал уже потом, в сотый или тысячный раз прокручивая в памяти случившееся. Единственным, что он сознавал со всей ясностью, был свежий и сладкий вкус – тот самый, что ускользнул от него в чае, тот самый, которым дразнил аромат опустевшей пиалы. И лишь когда Бьякуя отстранился, отбирая и тепло разделенного на двоих дыхания, и азарт бескровного поединка, и свое безраздельное, всепоглощающее внимание… Ичиго резко втянул воздух сквозь зубы. Рассеянно подумал, что надо бы испугаться, заорать, да просто - врезать кулаком в челюсть … и выгнулся так, чтобы рука Бьякуи удобнее легла под шею. То тревожно-приятное, опасно-волнующее ощущение, что обрушила на него вчера «провокация», вернулось, усилившись в сотню раз. И больше не пугало. Нисколько. Легкое головокружение еще не прошло, присутствие шинигами ощущалось по-прежнему остро, но почему-то не вызывало агрессии. Напротив – хотелось остаться так подольше, расслабленно впитывая чужую силу. Ичиго чувствовал себя развалившимся под полуденным солнцем котом. И не имел ничего против такого сравнения…Медленно моргнув, он поднял взгляд. Бьякуя смотрел в сторону, Ичиго видел только край щеки и запястье прикрывшей рот руки. - Я хотел преподнести урок тебе, но сам себя перехитрил, - голос звучал отстраненно, безжизненно. – Но ты все равно должен понять, как действует твоя… выходка, и больше... - Так хорошо, - пробормотал Ичиго, моргнув снова. Кончики пальцев начало покалывать, он потер их, но это не помогло. Тогда он поймал руку Бьякуи, и невидимые иголки исчезли, словно растаяв между соприкоснувшимися ладонями. Осталось лишь тепло и ненавязчивое, почти робкое удовольствие, усиливавшееся, если повести ладонью выше, к запястью... Бьякуя, нахмурившись сильнее, наклонился… Улыбка Ичиго стала шире, резкий прилив энергии отозвался дрожью. Шок на лице шинигами, и тут же все изменилось. Дурман исчез, унеся с собой приятное тепло и ощущение комфорта. Поза, в которой развалился Ичиго, оказалась неудобной, а левая рука – неловко вывернутой, она успела онеметь. Смятение в синих глазах было лишь еще одним пунктом в списке «неправильно». - Черт. Что это было? – Ичиго резко сел, отдергивая руку, а голова вдруг закружилась снова, и было сложно убедить себя, что сожаление о том, что закончилось, ему… только почудилось. Молчание. Ичиго поднял взгляд: Бьякуя выглядел… неприступным. Ледяным. Бесконечно спокойным. - Я мог бы сказать, что это тоже следствие твоего безрассудства… - Рейяцу, да? – Ичиго сполз с колен Бьякуи на пол и теперь тер виски. Думать о ноющих губах он себе запрещал. – Я тебя тоже…эээ… «разбудил»? Нет, я его просто убью! – в мыслях царил такой хаос, что Ичиго просто отбросил их: разом и все. О неприятном и непонятном можно подумать позже. А пока нужно срочно делать ноги. - В некотором роде, - Бьякуя аккуратно подоткнул полы кимоно. Он мог не беспокоиться: с таким выражением лица можно пройтись голым, и никто не посмеет даже в мыслях посчитать это недостойным. – Итак, я мог бы. Но не стану. И извиняться за свой поступок не стану тоже, - светский тон не позволил Ичиго сразу понять весь заключенный в этих словах смысл. А когда он созрел до вопроса, Бьякуя уже исчез. Сбежал из собственного чайного домика: прятаться за стенами поместья и безупречной маской. Ичиго невольно хмыкнул: что бы там не случилось, но последнее слово осталось за ним! поднялся… и тут же наклонился снова, подбирая с пола пиалу. Бьякуя и не заметит пропажи. Что-то было не так, и Ичиго, опустив взгляд, наконец-то залился краской, быстро, ярко и до выступающих от смущения слез: так умеют только рыжие. Пояс оказался развязан, а косодэ на груди разошлось до пупка, и если подумать, как это могло случиться… Свирепо хмурясь, Ичиго завязал пояс как можно туже и аж на три узла.
Смущение и злость – а на кого, тут он сам не сумел бы ответить- сыграли с ним дурную шутку. Первый же скользкий камень оказался непреодолимым препятствием, и Ичиго, ойкнув, с головой ушел под воду. К тому времени, когда он – мокрый и замерзший – выбрался на берег пруда, вода в быстро сгустившейся темноте стала совсем черной, а перепуганные карпы тесной стайкой сгрудились у противоположного края. Не чувствуя к ним ни грана сочувствия, Ичиго отправился в казармы.
Потихоньку прокравшись в выделенную ему комнатку, сдвинул седзе. И первым делом полез за мечом. Вцепился в рукоять, погладил бинты, вздохнул и принялся стаскивать мокрую одежду. Что Ичиго действительно умел – так это откладывать то, о чем думать не хотелось, на потом. Он быстро заснул, одной рукой касаясь занпакто, а во второй сжимая пустую пиалу. Ему казалось, что он все еще чувствует впитанный глиняными стенками аромат.
Мари
Сообщение: 235
Репутация:
3
Фото:
Отправлено: 05.01.08 15:20. Заголовок: Продолжение *** Ко..
Когда он проснулся, солнце уже раскрасило квадраты седзе, обнаружив и старые заплатки, и наклеенные кое-где неприличные картинки. Было тепло, хотелось поспать еще немного… Ичиго нырнул с головой под свое одеяло. Черное. Плотное. И странной формы. Осторожно высунув лохматую голову, он окончательно убедился, что укрывается плащом. Из всех знакомых ему людей и не совсем людей похожий был у… - Ты проснулся, И-чи-го. - Старик?.. – Ичиго обернулся и тут же сощурился: темный силуэт Зангетсу четко выделялся на фоне ярких от солнечного света седзе. – Ты чего? - Ты был так взбудоражен ночью… - Снова шел дождь? – с неловкостью спросил Ичиго. - Нет, это был ветер. Теплый сильный ветер, пахнущий цветами, - голос Зангетсу звучал не обвиняюще, нет. Скорее, задумчиво. Но Ичиго все равно стало не по себе. - Ты часто начал появляться. - Это потому, что ты думаешь обо мне, - Зангетсу подошел ближе; плаща на нем действительно не было. Воротник и манжеты белой рубашки были изодраны в клочья, будто кружевом украшены. - Я и раньше думал о тебе, - Ичиго без особой охоты решил, что плащ надо бы вернуть. Но не шевельнулся, слишком не хотелось лишаться нагретого гнездышка. - Нет. Раньше ты думал о тех, кого хотел спасти или убить. Я был лишь средством. - А ты… эээ… - забеспокоившись, Ичиго сел. – Обиделся, да? – если честно, то Зангетсу был прав. И то, что Ичиго вообще впервые представил себя на его месте, не оправдывало, а усугубляло вину. Вот Кучики Бьякуя наверняка заботится о своем занпакто лучше. Может, и Зангетсу так думает? Поэтому и… - Нет. Но мне приятно, что все изменилось, - еще один шаг, и Зангетсу остановился совсем близко, ужасно высокий, если смотреть вот так – сидя на полу. И такой… взрослый. - Спасибо за плащ, - который сейчас соскользнул на колени, оставив Ичиго по пояс голым. Он почему-то не мерз… Зангетсу опустился на колено, его взгляд поверх очков был удивительно теплым. - Ты мог заболеть, мы пропустили бы неделю тренировок, - жесткий излом губ, правильные, разумные слова. Ичиго снова посмотрел в глаза Зангетсу, так ему нравилось больше: - Вчера мне нужно было спросить у него кое-что. - Спросил? – Зангетсу знал. Это было так очевидно, что даже слов тратить не стоило… - Спросил… только он не ответил. Ксо! – Ичиго шарахнул кулаком в пол. – Он же не ответил мне! Задурил голову сказочками! Зангетсу покачал головой, пальцы коснулись аккуратной бородки. - Ты придаешь значение не значащим вещам, Ичиго. - А ты не хочешь отвечать. - Возможно. - Надеюсь, Бьякуе с его вишней так же сложно! - Я очень в этом сомневаюсь, - Зангетсу не сводил с Ичиго внимательного и – как ему казалось – немного насмешливого взгляда. Если у этого конкретного занпакто было чувство юмора, то он предпочитал наслаждаться шутками, ничем себя не выдавая. Как сейчас. - Да не верю я, что этот Кучики лучше меня! – оскорблено дернув плащ к себе, Ичиго попытался завернуться на манер тоги. - Не лучше. Но его занпакто слишком юна. Ей пока доступна лишь одна эмоция – любовь. А сознание едва успело пробудиться… - Любовь? – Ичиго моргнул – Зангетсу вдруг наклонился к нему, на плечи опустились его большие тяжелые ладони. – Эээ… - сердце заколотилось где-то в горле, Ичиго инстинктивно подобрался, вжимаясь спиной в стену и обмирая от какого-то непонятного, почти не страшного ужаса… - Любовь – это первое, что чувствует занпакто. Разве можно подчиняться тому, кого не любишь? – Зангетсу мягко отобрал плащ и отстранился, поднимаясь. Ичиго выдохнул. Сдержал желание побиться головой. Спросил озадаченно: - И ты меня любишь? Зангетсу обернулся через плечо и ответил: - Конечно. Так убийственно серьезно, что глупая улыбка сама сползла с губ Ичиго. Он еще немного посмотрел туда, где только что виднелась высокая фигура в наброшенном на плечи плаще. А потом взвыл, похватал одежду и унесся на полигон. Ему срочно требовалась хорошая драка.
***
- Куросаки, - даже если бы Ичиго внезапно оглох, он понял бы, кто стоит за его спиной, по напряжению на лицах своих собеседников – в 11м и 5м отрядах Кучики- тайчо уважали, но предпочитали это делать издали. Бьякуя стоял чуть в отдалении и выглядел иллюстрацией к слову «бесстрастность». Но был при занпакто. - Кучики, - Ичиго не сумел скопировать лед интонаций. - На пару слов, - темные волосы хлопнули по капитанской хаори: Бьякуя неспешно удалялся в полной уверенности, что Ичиго последует за ним. Соблазн выставить Кучики-тайчо в глупом свете перед рядовым и младшими офицерами был велик… Вот только рядовых и младших офицеров уже и след простыл. Предатели! - Чего тебе? – буркнул Ичиго, остановившись в паре метров. Глаз он не поднимал. - Ты избегаешь меня. Три дня, сегодня четвертый. - Соскучился? – смешной и совсем детский вызов в голосе. - Нет. Хочу понять, что происходит. - А для тебя совсем ничего не происходит?! – не выдержал, поднял глаза. - Куросаки… - А ты вообще обманщик, - злость будто растворилась в горечи взгляда Бьякуи, Ичиго теперь говорил тише и без запала. - Так и не ответил мне. - Ты так и не сумел задать вопрос. Победи меня, и отвечу. - Обещаешь? – Бьякуя так посмотрел, что Ичиго стало стыдно. – Ладно, ладно…
Царапина на щеке Бьякуи медленно наливалась цветом. Ичиго рукавом стер пот со лба, оскалился: так долго их поединок не длился даже в тот, первый, раз. Усталость сводила плечи, навесила гирь на дзори… Ичиго из принципа перепрыгнул с ноги на ногу, провернул эффектно меч. Движение тут же отдалось острой болью где-то под лопаткой. - Юность называют весной жизни. Для меня юность была – зимой, - Бьякуя смотрел на лезвие клинка и не замечал текущей к подбородку крови. Обращался, кажется, тоже к мечу. Ичиго нахмурился, почему-то задетый таким невниманием. Острие медленно очертило круг, остановившись в самой верхней его точке. - Она закончилась, как только распустился первый цветок сакуры, - подвел итог Бьякуя. Будто стихотворение читал. Поднес лезвие к лицу, любуясь, помедлил и плавно опустил к своим ногам. Ичиго моргнул, забыв про обиду: выпущенный из рук меч сверкнул так ярко, что на светлом песке показался ручьем. Таким чистым и холодным до ломоты в зубах. А Бьякуя подошел совсем близко и поймал лезвие Зангетсу пальцами. Словно голой рукой сжал сердце. - Острое, - процедил Ичиго сквозь зубы, мешал появившийся в горле комок: таким бережным оказалось прикосновение. Бьякуя гладил не металл, оставить зазубрину на котором не получилось даже у него самого. Бьякуя гладил живую теплую кожу, и она… отзывалась на прикосновение. Сквозь рукоять ощутив эту дрожь, Ичиго задохнулся, но чужие пальцы уже сжались поверх его собственных. Бьякуя качнулся ближе, в синих глазах было такое напряжение, что Ичиго отстраненно подумал, что он, наверное, опять собирается его… И не удержался, с шипением втянул воздух – таким обжигающе-ярким оказался образ. Лицо Бьякуи исказилось, как от боли, в следующее мгновение Ичиго ткнулся носом в влажную от пота шею, вдыхая соленый запах кожи, знакомой уже сладости и слушая, как в каких-то сантиметрах стучит, все ускоряя ритм, кровь. Чужая рука ерошила волосы на затылке – когда это движение успело стать знакомым? Приятным… Черт. Что они делают?! Ичиго напрягся, отстраняясь. Это получилось совсем просто: Бьякуя убрал руку. - Ты опять?.. – подозрительно осведомился Ичиго. - Нет, - Бьякуя разглядывал его с серьезным, немного недовольным лицом. – Я забыл, что юности свойственны и недостатки. Например, отсутствие смелости. - Чтооо?! А ну повтори! – Не глядя и не думая, Ичиго взмахнул мечом… алые капли сорвались с лезвия, пальцы Бьякуи стремительно одевались алой перчаткой. – Ох… - вина захлестнула с головой, смыв и смущение, и злость. - Я забыл про несдержанность, - констатировал Бьякуя, медленно сгибая пальцы. Кровь заструилась быстрее, Ичиго не выдержал: накрыл своей рукой, сжал. - Я не трус, - буркнул упрямо. В голове против воли всплывало воспоминание о закате и чайной сладости на чужих губах. Он нахмурился пострашнее, почувствовав, что скулы предательски загораются краской. Но Бьякуя смотрел на их соединенные руки. И молчал. Действительно молчал – не хмыкая, не изображая на лице недоверия, и все равно было ясно – мнения своего не изменил и не изменит. - Это нормально… - почти мягко заверил он Ичиго. – Мне следовало понимать… но ты так упорно нарушаешь все правила, так учишь нарушать их других. Меня. - Правила? – Ичиго хмурился, глядя, как уже с его пальцев срываются алые капли. Кровь Бьякуи. – Причем здесь правила? Просто… - Левой рукой я владею хуже, но совсем ненамного, - Бьякуя не грубо, но решительно высвободил руку из пальцев Ичиго. - Бьякуя! - Если победишь ты, я расскажу, что ты хочешь знать. Если я – мы не будем больше… тренироваться, - сухо информировал Бьякуя и пошел к оставленному на песке мечу. – Я ошибся с Рукией и думал, что снова могу ошибиться, если не попробую… Правую руку тяжело оттягивал меч, пальцы левой слиплись от крови. Ичиго коснулся перепачканного лезвия пальцами, медленно растер оставшуюся на нем темную полоску. Чего тут думать-то? Выбирать можно между лапшой и сасими, а здесь… Все уже решено: решено первым потрясенным вздохом, тремя глотками чая, каплями падающей к ногам крови. - Эй, Бьякуя, - тот обернулся, поднимая меч… ну конечно, ледяная маска уже заняла свое место. – Ты сдавайся лучше, - не выдержал, расплылся в дикой, неудержимой улыбке, - потому что я точно выиграю. И прыгнул.
Лезвие коснулось плеча Ичиго в то самое мгновение, когда острие Зангетсу уперлось в солнечное сплетение Бьякуи. Замерли так. Короткая передышка в бешеной пляске. Можно полюбоваться сведенными рыжими бровями и грозно закушенной губой: о том, что выражение лица можно контролировать, риока даже не подозревает. Поразительное все же существо: такая непоследовательность при феноменальной упертости. Нарушает древние законы и пасует перед предрассудками. Жертвует плечом, но не для того, чтобы выиграть бой одним ударом, а ради неостроумной шутки: распарывает пояс Бьякуи. - Один-один, - скалится довольно и только морщится, когда Сенбонзакура глубоко входит в тело: Бьякуя не видит причин превращать бой в игрушки. Ичиго давно уже обнажен по пояс, а теперь и косодэ Бьякуи распахивается от резкого движения… на следующем витке поединок окончательно становится фарсом: Ичиго игнорирует беззащитный живот Бьякуи и целится в пояс хакама. Заигрался. - С таким настроением проигрывают, И-чи-го, - Зангетсу появился – проявился в прозрачном воздухе за правым плечом мальчишки- так естественно, словно всегда здесь был. Просто они его не замечали. Ичиго дернулся – обернуться, но не пропустил удара. Пальцы Зангетсу уже сжали рукоять меча поверх его собственных, а в следующее мгновение Бьякуя перестал понимать, с кем из двоих он дерется. Два тела задвигались в унисон, на лице Ичиго странное выражение: Зангетсу обнял его за талию, прижался, диктуя ритм и ширину шагов. Все правильно, так учат, но Ичиго залился краской до ушей…При такой кровопотере – а песок впитал уже немало драгоценной жидкости – просто удивительно. Бьякуя использовал возможность добавить прорех черному плащу. Всего два удара, и Зангетсу отступил в сторону, снова принимая роль наблюдателя. - Ты помогаешь ему? – дыхание Бьякуи оставалось ровным, а интонации – под строгим контролем. - Конечно. - Тогда почему не ответил сам? – темп еще немного медленнее, иначе разговор прервется, а Ичиго интересно – вон как навострил уши. До сих пор красные. - Вам нужно было решить это между собой. Ичиго, руку выше. - Разумно, - ответом на обе реплики. Не стоит забывать, в чьей душе созрел этот занпакто. По слухам - интриган и хитрец… что из этих качеств досталось мечу? Ичиго уже шатало от потери крови, но он слишком упрям, чтобы сдаться. И – все еще – слишком силен, Бьякуя понял это слишком поздно: шунпо их негласным договором запрещено, а мальчишка налетел и просто сбил противника с ног, навалился тяжелым, разгоряченным, липким от пота и крови телом, триумфально сверкая глазами с залитого кровью лица. У него пробито плечо, но меч у горла Бьякуи быстро уравновесил это обстоятельство. - Расскажешь? – грозно. - Да, - и Бьякуе совсем не обязательно говорить вслух, что побежденным он себя не считает. Слишком велика разница между реальным боем и тренировочным. Слова Зангетсу оказались решающим фактором, а вовсе не это… брутальное недоразумение. Куросаки оскалился – не улыбка, подсказанная древними инстинктами гримаса устрашения. От него шла плотная волна жара, и казалось, что воздух уплотнился в пространстве между ними, пружинил горячей подушкой, иначе как объяснить, что Бьякуя уже чувствовал на своем лице дыхание, но Ичиго все еще умудрялся не коснуться его обнаженной кожи своей. - Поднимайся, - спокойно предложил Бьякуя. «Или я тебя сам подниму» - читалось без переводчика. Ичиго снова усмехнулся - правда, уже не так уверенно. Тяжело встал на ноги, на этот раз не просто коснулся Бьякуи – оперся всей пятерней. Бьякуя поднялся одним рывком, отпечаток руки – будто ожог – горел на коже. Зангетсу уже стоял около Ичиго, бесцеремонно удерживая его на месте. Мазнул пальцами по мокрой от крови груди, нахмурился… Но через полминуты плечо Ичиго было туго перетянуто обрывками косодэ. - Потрясающая способности в материализации, - не удержался Бьякуя, сосредоточенно перевязывая косодэ обрывком пояса. - Ты ведь совсем недавно получил банкай. На звук голоса обернулись оба. Одинаково хмурые напряженные лица. Ну что ж… - Я начну с небольшого вступления, если ты не возражаешь, - а даже если бы возражал, Бьякуя собирался рассказывать эту историю впервые в жизни и был намерен сам решить, как это сделать. – Не знаю, какое мнение сложилось у тебя обо мне, но начиная с шестнадцати лет я нечасто нарушал установленные правила. Считая этот случай, четырежды, - Ичиго фыркнул, и Бьякуя обжег его взглядом. – Немного, но каждое из них было табу и заслуживало смерти. Если придерживаться буквы Кодекса. - О. - В самый первый раз вина была не совсем моей. В старых семьях до сих пор существует преступный обычай. Детей начинают обучать работе с занпакто еще до того, как он у них появится. Они получают уроки от меча-наставника, обычно это занпакто одного из старших семьи. - Бьякуя отвернулся и прищурился на горизонт, округлившиеся глаза Ичиго отвлекали. – Ты правильно понял, Куросаки. Они тренируются с мечом чужой души.
Кучики Аямэ-сама, старший брат дедушки и бывший глава клана, болел так долго, что Бьякуя уже не помнил его здоровым. Только полумрак в пропитанной запахами болезни комнате, неподвижное тело на белом прямоугольнике футона, бессменный чайный прибор и нодачи на подставке. С Аямэ-сама нужно было провести все время, за которое песок пересыпался из верхней колбы больших песочных часов в нижнюю. Аямэ-сама не открывал глаз, и Бьякуя разглядывал меч. Занпакто. Такой будет и у него. Когда дедушка пришел и принес ему нодачи, Бьякуя сначала не поверил глазам, потом –что это – тот самый. Духовный меч шинигами. Он обмирал от счастья и нетерпеливо кивал на настойчивые напоминания о необходимости хранить тайну. И едва не рухнул от волнения, когда тяжеленный меч впервые лег на его ладони. Возможно, что-то и отразилось на лице дедушки в тот момент, Бьякуя не поднял прикипевший к лезвию взгляд. А сейчас гадать было поздно. Порочный, запретный… и слишком древний, чтобы забыть о нем, обычай: юным наследникам вручается занпакто близкого родственника. Контакт с заостренной, как клинок, рейяцу воина, оставляет неизгладимый след в юной душе. А когда «обучение» обрывается так же резко, как началось, оставшуюся рану можно излечить, лишь создав собственный занпакто. Вот так– грубо, насильственно… неестественно. И жестоко. Зато подростки из благородных семей упражняются с собственными духовными мечами, когда их босоногие сверстники еще только начинают ощущать первые приступы голода. Все это Бьякуя понял потом, а тогда не помнил себя от счастья, в тринадцать лет влюбившись впервые: не в девушку, в меч.
- Ты бы узнал этот меч, как я узнал его – сразу. Черный нодачи, который ты держишь в банкай.
Была зима, белый снег и черная земля, как белая рука и черный меч в ней: немыслимы друг без друга. Первые тренировки едва ли отличались от упражнений с привычным бокеном. Разве что непослушной тяжестью настоящего оружия, его весом и… ощущением живой свирепой силы, до поры спящей в металлическом теле. Как спал дух Аямэ-сана в клетке из плоти. Бьякуе разрешалась одна тренировка в неделю, но очень скоро этого оказалось мало. Ночами он словно вор в собственном доме пробирался к пахнущей болезнью комнате. Бесшумно раздвигал перегородки и… ощущение счастья стоило, конечно стоило и стыда, и презрения к собственной трусости, и даже обжигающего страха, что: застанут, поймут, отнимут.
- Я занимался слишком усердно и установил с мечом слишком близкую связь.
Он материализовал дух меча через год. И в первый момент перепугался: незнакомец в черном костюме нинзя смотрел так тяжело, словно хотел его смерти. А через секунду исчез. В тот раз они не обменялись и словом, но в следующий Бьякуя был готов. И заговорил первым. Безымянный пока, дух меча молча слушал. О самом Бьякуе, о его семье, о том, что происходило с тех пор, как Аямэ-сан заболел. Бьякуя оборвал рассказ на середине, и дух меча вскоре явился за продолжением. Бьякуя успел прочесть о занпакто все, что было в библиотеке – точнее, открытой ее части, и уже знал, что означала материализация: связь с духом меча стала слишком сильной, опасно сильной для всех троих. И опаснее всего для Аямэ-сан. Но Бьякуя был влюблен. Тонкий черный силуэт нодачи и высокий мужчина в черном в его сознании быстро стали одним, и сила первой любви не могла оставить равнодушным истосковавшийся по вниманию занпакто. Больной хозяин и одиночество занпакто делали его идеальным «наставником» для Бьякуи, но они же стали причиной катастрофы. Бьякуя достиг шикая в три месяца: меч назвал ему свое имя.
- Уровень шикай скрыть от старших уже не удалось. У меня отобрали меч. - Зангетсу. Бьякуя кивнул. Он устал говорить. И еще больше – устал вспоминать, но… не мог не добавить: уже не для Ичиго, для Зангетсу. - О той ошибке я сожалею, как ни о чем другом. - Ты… убил своего дядю? - Не убил. И поэтому потерял занпакто. - Чужой занпакто, - Ичиго грозно сдвинул брови. Он не понимал, он просто не понимал. - Мой. Он был моим, - Бьякуя смотрел на Зангетсу, а Ичиго – на Бьякую. Ичиго молчал, только хмурился все сильнее и сильнее, словно мыслительный процесс закручивал невидимые винтики, стягивая лоб в морщины. - Кажется, я понял, - неуверенно признался Ичиго. Бьякуя сначала не поверил ушам, а потом - такой удаче. - В самом деле? – уточнил осторожно, переводя взгляд на мальчишку. - Конечно. Куда проще. Тебе нужен Зангетсу… - Бьякуя, еще очарованный воспоминаниями, задумчиво кивнул. Нужен, конечно, нужен… как нужна украденная юность, как нужна отчаянная черно-белая любовь. Первая. Самая сильная. – Ты хочешь отнять мой занпакто, - так же спокойно закончил мысль Ичиго, и Бьякуя автоматически кивнул. О-ой. Мальчишка вскочил – взлетел – на ноги, его рейяцу полыхнула. Странно, несколько минут назад они дрались, и Ичиго оставался щенком: с тяжелыми челюстями и немеряной силой, но – смешным неуклюжим щенком. А сейчас он стоял неподвижно и не пытался напасть, но перед Бьякуей был молодой волк. С острыми, острыми зубами. Такого одолеет только опытный укротитель с мягким голосом и железной рукой, терпеливый и… - Ты идиот, - раздраженно констатировал Кучики. – Я зайду через пару дней, потрудись к тому времени включить мозги. Развернулся и пошел, чеканя шаги с такой силой, что песок сыпался в таби. Ну почему Зангетсу выбрал его? Невозможное, ненормальное, неотразимое… тьфу. - А ну стой! За спиной раздался отчетливый звук оплеухи, и следом жалобно взвыл Куросаки. Бьякуя стер улыбку перед шунпо.
Пока все .
Xronos
Мечта Учих
Сообщение: 212
Настроение: Новый Год уже не за горами!
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
6
Фото:
Отправлено: 06.01.08 00:06. Заголовок: Понравился фик про О..
Лан, держите ещё и новогодний фик, меня попёрло, аж иллюстрацию нарисовать захотелось
Концепция деда Мороза в условиях Сэйритея Автор: Katana-san Бета(ы): Bijou, helen267 Категория/Рейтинг: G Жанр: юмор, флафф Пэйринг: окститесь, Новый Год, все весело и невинно… почти.
Кучики Бьякуя был как никогда близок к тому, чтобы пожалеть о фантастическом спасении своей драгоценной сестрички от Всеразрущающей Огненной Мощи Соукёку.
Конечно, его бы потом мучила совесть. И, возможно, даже пришлось бы отказаться от положения главы клана и уйти в горы, став отшельником, но, по крайней мере, это избавило бы его от подобных сложностей.
- Еще раз, - раздраженно потребовал Кучики. - Кто такой дед Мороз, и почему его должен изображать именно я?
- Дед Мороз - это старичок с бородой, который в канун нового года дарит детишкам подарки, - заученно отбарабанила Рукия.
- Если старичок и с бородой, то почему не Генрюсай-сетайчо? - резонно спросил Бьякуя.
- Ну, как я могу просить такого солидного человека… - Рукия смутилась, потом вздохнула и преданно посмотрела на братца.
- Я много над этим думала. Укитаке-тайчо не позволит состояние здоровья; Кьераку-тайчо мгновенно напьется, как только я закончу предложение; Хитсугая -тайчо… Вот он как раз и должен подарки от деда Мороза получать! Ну а Маюри-тайчо и Комамура-тайчо… - Рукия передернулась. - Очень уж страшненькие из них деды Морозы получатся. – бесхитростно призналась она.
Бьякуя продолжал внимательно слушать.
- Что касается Зараки-тайчо… - доверительно продолжила его сестрица. - Он вполне способен отправиться с мешком подарков на настоящий северный полюс…
- Кроме капитанов в Сэйритей еще масса шинигами, - сухо напомнил Бьякуя.
- Во-первых, они не смогут до конца понять тонкости культурных традиций живых, -хладнокровно отмахнулась Рукия. - А во-вторых, благотворительность - долг истинных аристократов. И если Вы, дорогой брат, немного позаботитесь о бедных руконгайских детишках, это наверняка поможет восстановить подмоченную репутацию шинигами после известных Вам событий.
Она в упор посмотрела на Бьякую.
- И, между прочим, главнокомандующий Генрюсай полностью со мной согласен. Он даже выделил нам целый мешок подарков и повозку.
- Повозку? Какую повозку? - опешил Бьякуя.
- Дед Мороз ездит в повозке. - Рукия покопалась в рукаве, извлекла на свет божий небольшую плотную бумажку прямоугольной формы и сунула под нос брату. Тот аккуратно вытащил это из хрупких пальчиков сестры и, чуть нахмурившись, принялся рассматривать. На карточке был нарисован бодрого вида старичок с длинной седой бородой и отвратительно розовыми щеками. Он восседал на козлах повозки, которую тащили по ночному небу олени. В повозке сидела румяная девица в полушубке и забрасывала в трубу дома подарки.
Капитан нахмурился еще больше.
- Рукия, ты чего-то не продумала, - с расстановкой произнес он. - Где ты возьмешь оленей, чтоб передвигать… это?
- Ну… - его приемная сестренка потупилась. - У меня есть одна идея. А пока, нии-сан, пожалуйста, примерьте вот это.
И она с поклоном протянула Бьякуе стопку ярко-красной, отороченой белым мехом, одежды.
Эту новогоднюю ночь в Руконгае запомнили надолго. И потом, из поколения в поколение, рядовые шинигами передавали душераздирающую легенду о безумных Кучиках, надругавшихся над подчиненным в новогоднюю ночь, каждый раз расцвечивая ее все новыми и новыми подробностями.
По темному небу м-е-е-е-дленно летела странного вида повозка, в которую за неимением оленей была впряжена большая белая обезьяна. На козлах с отрешенным видом восседал капитан шестого отряда, обряженный в красный тулупчик , шапочку с помпончиком, штаны и сапожки. Вместо бороды по ветру развивался длинный белый шарф.
В повозке, сверкая голыми коленками, сидел наряженый в короткую синюю шубку и сапожки Абараи Ренджи. Из-под синей же шапочки на широкую грудь мрачной, как туча, «снегурочки» спускалась длинная рыжая коса.
Еще выше, на Небесном скате Уноханы, парила Кучики Рукия и кастовала снег. Поскольку бан-кай и создание снега она освоила недавно, получалось не так, чтоб очень хорошо - снег то и дело чередовался Путями Разрушения и прочими предназначенными для уничтожения холлоу спецэффектами.
Издали, поодиночке и группами, из более-менее незаметных мест за этим «новогодним представлением» наблюдали остальные капитаны и лейтенанты Сэйритея.
*
- Интересно, что Кучики-сан напихал в эти свертки, что они ТАК громко падают? Да еще и пробивают крыши? - задумчиво произнес Укитаке. Стоящий рядом Кьераку Шунсуй пожал плечами.
- Нанао говорила, что дедушка Яма выделил какие-то подарки, но сдается мне, Бьякуя просто почистил свои чуланы и напихал туда всякого барахла. Старые детские игрушки, ночные горшочки…
- Шунсуи! - шокировано воскликнул Укитаке.
Тот только улыбнулся, обнимая друга за плечи.
- Вы уверены, что к этому… мероприятию не приложил руку Ичимару Гин? - мрачно спросил Хитсугайя Унохану. Та встрепенулась, нехотя оторвала взгляд от «деда Мороза».
- Почему вы так думаете, Хитсугайя-тайчо?
- Только Ичимару могло прийти в голову заменить оленя на гориллу, - убежденно ответил Тоширо.
- Вообще-то, это, кажется, бабуин. - с сомнением произнесла Унохана.
Хитсугайя мрачно посмотрел на нее.
- Есть разница? Кто перепутает обезьяну с оленем?
- Я бы смотрелся в одежде Снегурочки куда лучше. - Юмичка надулся и прикусил ноготь большого пальца. - А у Ренджи острые и костлявые коленки… И этот оттенок синего ему совсем не идет…
- Так я тебе и позволю сверкать коленками перед кем попало, - сурово отозвался Зараки. -Это неприлично.
Юмичка надулся, но в глазах у него блеснули довольные искорки.
*
Ренджи вытащил из огромного мешка очередной завернутый в блестящую бумагу сверток, с ненавистью посмотрел на него, и швырнул вниз.
Через мгновение раздался треск сломанной крыши, и очередная семья выскочила из хижины, чтобы застыть, глядя вверх с открытым ртом.
- Тайчо, я больше не могу, - взмолился он наконец.
- Надо, Ренджи, надо, - флегматично ответил его начальник.
- Да кому надо-то?! - взвыл несчастный лейтенант.- Снизу на нас как на идиотов смотрят! И мне в коленки дует! Холодно, ксо!
Бьякуя неодобрительно поджал губы.
- Много еще подарков осталось? - после паузы спросил он.
Ренджи заглянул в мешок.
- Многовато. - мрачно признал он. - Может, оставим их где-нибудь под елочкой? Или еще под каким–нибудь деревцем? Вон там какие-то лампочки светятся…
Бьякуя царственным жестом дернул поводья, направляя Забимару в сторону сияющих огоньков. При ближайшем рассмотрении скопление огней действительно оказалось гирляндой, вот только украшала она не елочку, а огромную высокую трубу, возвышающуюся над крохотным домиком. Фасад домика украшали два гигантских уха, между которыми висел транспарант с надписью «Дом Куукака Шиба».
- Это… эээ… - «снегурочка» нервно сглотнул. - Здесь действительно кто-то живет? - с ужасом уточнил он.
- Куукаку Шиба живет, - мрачно ответил Бьякуя.
- У… - Ренджи покосился на гигантские уши, поморгал, потряс гололовой, и ткнул пальцем в одну из цветных лампочек.
Лампочка треснула, следом за ней начали искрить и лопаться остальные.
«Дед Мороз» обернулся и молча смерил лейтенанта взглядом, который был красноречивее всяких слов.
-Я нечаянно… - пристыжено выдавил Абараи.
-Ты еще скажи, что больше не будешь.
-Я больше не буду… - послушно повторил Ренджи.
Бьякуя только вздохнул – его лейтенант зачастую понимал сарказм начальства буквально.
Из дома тем временем выскочил Гандзю и с ходу заорал:
- Это кто тут шляется ..А-ааа!!!! Фонарики!!!!
Он запрыгал вокруг трубы, суматошно размахивая руками.
- Весь день их вешал, как дурак. И какой-то гад все это порушил! Эй ты там, слезай сюда, чтобы я мог набить тебе морду!
- Может, убежим? – предложил практичный Ренджи, нервно поглядывая на беснующегося внизу Гандзю.
Едва только увидев, кто именно к нему пожаловал, Гандзю мгновенно заткнулся. Правда, Ренджи сильно подозревал, что не столько из уважения, сколько от шока.
- Абараи?.. - выдавил руконгаец, пялясь на голые коленки шинигами. Бьякуя слегка нахмурился.
- Мы приносим извинения за поврежденную иллюминацию, - сухо сказал он. - И если это в наших силах, мы поможем исправить нанесенный ущерб.
Гандзю сглотнул, широко раскрытыми глазами посмотрел на одетого в невероятный костюм Бьякую, и, проблеяв что то вроде «Ядолженспроситьсеструподождиетенеуходите», исчез внутри дома.
- Тайчо…- простонал несчастный Ренджи.
- Эй, вы чего тут застряли? - с неба спустилась раскрасневшаяся Рукия.
- Мы должны разобраться с инцидентом, - сухо объяснил Бьякуя.- который произошел по вине моего лейтенанта.
- Нээ-сан, это Кучики Бьякуя, он брат Рукии… не убивай его, ладно?! - из дома выскочил запыхавшийся Гандзю.
- Да уж, вижу. - с широкой усмешкой согласилась Куукаку, отвечая на приветственный поклон самой Рукии, после чего нагло уставилась на покрытые пупырышками Ренджины коленки.
- А тебе идет этот наряд, рыженький. - одобрительно сказала она.
Абараи тихо зарычал и сделал попытку спрятаться за капитанскую спину.
- Хотите зайти? - предложила между тем Куукауку. - У нас тут маленькая вечеринка. Отогреетесь, сакэ выпьете… а потом поможете и фонарики опять развесить.
Ренджи умоляюще уставился на гордый бьякуевский профиль, и почувствовавший этот щенячий взгляд капитан тяжело вздохнул.
- Хорошо. - неохотно согласился он. - Но ненадолго.
- Отлично, заходите! - Куукаку самолично распахнула перед ними двери. Снизу раздавались чьи-то веселые крики, звонкий смех и звон посуды.
- Минуточку. - спускавшийся вниз по леснтице Ренджи вдруг остановился. - А кто это у вас в гостях?
- Да все знакомые. – девица небрежно пожала плечами. - Рыжий недоумок, очкастый Квинси, молчаливый культурист, хлюпик из медотряда и Орхиме-тян. Ну и Йоруичи, конечно.
Рукия с радостном воплем поскакала вниз, а Ренджи, наоборот, резко развернулся и направился вверх.
- Я лучше займусь гирляндой, - предложил он.
Куукаку несколько секунд смотрела на него, потом пожала плечами.
- Как хочешь.
Бьякуя пошел было следом за ней, но потом передумал и направился за своим лейтенантом. Тот мрачно топтался вокруг салазок, распрягая Забимару.
- Почему ты не пошел?- поинтересовался Бьякуя.- Там же все твои друзья. Разве нет?
Ренджи мрачно посмотрел на него, потом подергал подол синей шубейки.
- Если Куросаки меня в ЭТОМ увидит, у меня никакой жизни потом не будет… - буркнул он. Так что я лучше уж здесь побуду, а вы идите, тайчо.
- Надо мной тоже можно посмеяться, - произнес капитан.
- Можно. Но недолго. – рассудительно заметил Ренджи. – К тому же, там Рукия. И вообще, Вы в любой одежде выглядите по королевски.
- Как король, что ли? – подозрительно уточнил капитан.
- Ну, так говорят, когда человек выглядит великолепно, красиво, величаво… - Ренджи прикусил язык и залился краской. Торопливо отвернулся и засуетился у мешка с подарками, хотя делать там было совершенно нечего.
Бьякуя слегка задумался. Плодом размышлений невозмутимого капитана стал довольно неожиданный вопрос.
- В таком случае, лейтенант, предлагаю Вам занять вакантное место королевы при моей особе.
Возможно, виноват был неясный свет сумерек, но изумленному лейтенанту показалось, что его грозный начальник улыбается. Нежно. А тут еще слуховые галлюцинации…
- Тайчо… То есть, Бьякуя… Вы действительно…
Сверху повалили редкие пушистые снежинки. Забимару перестал глазеть на счастливую парочку и поднял морду к небу.
Там, в вышине, упряжка оленей тащила расписные санки. Восседавший в них старичок с белой бородой весело рассыпал из большого мешка подарки…
Отправлено: 06.01.08 16:54. Заголовок: Ещё один бред... ТАК..
Ещё один бред... ТАК, вот именно ТАК всё и происходит в яойном фэндоме Особенно в Бличовском
Ночной бред автора Автор: Katana san Переводчик: Бета(ы): Varesso Категория/Рейтинг: G Жанр: Humor, slash, challenge Пэйринг: автор не определился Общее предупреждение Предупреждение от автора: Содержание: Дисклеймер: Персонажи фика принадлежат их создателем. Автор фика не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах - с согласия автора. Ссылки на фик - приветствуются.
От автора: Ночной бред автора, возжелавшей фиков по Bleach и вдохновившейся фиком Anair "После спальника...или почему мне не стоит писать PWP" Прошу не слишком зверствовать при избиении тапками.
Действующие лица: Автор (Катана сан); Бьякуя, Ренджи, Айзен, Гин.
Автор сидит за столом и барабанит по клавиатуре.
Автор: Так… я хочу написать фанфик про Бьякую и Ренджи! Они такие сексуальные! *облизывается* Хм-мм… с чего бы начать?
*волшебным образом появляются Ренджи и Бьякуя*
Ренджи, мрачно: Кто вообще сказал, что я хочу спать с Кучики-тайчо?! Я не хочу!
Автор, отмахиваясь: Да кто тебя спрашивает? И вообще, как можно не хотеть Бьякую? Все его хотят.
Бьякуя, еще мрачнее: Мое мнение кого-нибудь интересует?
Ренджи: Боюсь, что нет, Кучики-тайчо.
Бьякуя, ледяным голосом: Ах, вот как. И кто эти «все»?
Автор, рассеянно: Ну… С Гином вы уже были…
Бьякуя: А?
Автор, все так же рассеяно: И с Ичиго….
Бьякуя: О чем вы?
Автор: С Ренджи - уже практически ОТР, с Рукией попахивает инцестом, Хисана давно того, и к тому же это скучно. Никакой интриги.
Бьякуя: Я не понимаю.
Ренджи, осторожно: Она имеет в виду, что вы с ними… того… сексом занимались.
Бьякуя, недоверчиво: Сексом?! С Гином?! Я??!
Автор: Чем вам не нравится Гин? Он такой сексуальный…
Бьякуя, сухо: У вас отвратительный вкус.
Автор: Ха, кто бы говорил. Та-а-ак... какой бы вывести сюжет? Пооригинальнее бы что-нибудь… *с тоской смотрит на Бьякую* Или романтику? Или секс с тентаклями попробовать написать? *медитативно смотрит в экран, перебирая арт по Бличу*
Ренджи, шепчет капитану: Соглашайтесь на романтику, тайчо!
Бьякуя, тоже шепотом: А что такое тентакли?
Ренджи: Щупальцы.
Бьякуя: Не понял!!
Ренджи, зажимает ему рот и шепчет: Ну, представьте, что вас имеет осьминог. Вот это оно и есть.
Бьякуя: А что, такое возможно?! *бледнеет*
Ренджи, мрачно зыркнув на автора: У них все возможно, тайчо…
Бьякуя, откашлявшись: Хорошо, я согласен на романтику.
Автор: А? *отрывается от картинок* Романтика? Ладно, будет романтика… А сохнуть кто по кому будет?
Бьякуя: А это обязательно?
Автор, твердо: А как же! Я же должна показать вашу благородную, возвышенную, страдающую аристократическую натуру!
Ренджи, бормочет себе под нос: Не то что мне от спермотоксикоза мучится приходится!
Автор, отмахивается: Ничего, зато потом секс темпераментный будет, ух! И хэппи энд, конечно.
Ренджи: И на том спасибо. Пойдемте, тайчо.
*уходят*
Автор, потирая ладошки: Так, одна парочка есть. Теперь, кто следующий? *смотрит на картинку* О, Гин… Гин… *мечтательно жмурит глаза* Что-то я про него еще ничего не писала…
*волшебным образом в комнате появляется Ичимару Гин*
Гин: А может, не надо?
Автор: Как же не надо?! Вы такой сеееексууууааальныыый……Жаль только, вы с Айзеном ушли. Это так ограничивает в выборе пэйринга…
*Появляется Айзен*
Айзен, добродушно: Ну почему же ограничивает. У нас там довольно оживленно. Вайзарды, арранкары… холлоу… меносы…
Автор: Не, с меносами только Зараки. Он будет экстатически раздирать их в клочья. Вас с меносом яоить как то не удобно все-таки. А хотите, Айзен-тайчо… могу с Хинамори вас свести.
Айзен, удивленно: А то что я ее фактически убил, вас не смущает?
Автор: Ну что вы. Это только добавит ангста. В конце вы раскаетесь, спасете ей жизнь… Дети пойдут…
Айзен, бледнея: Лучше уж менос. Можно даже два.
Автор, хмуро: Говорю же, не-у-доб-но!!! Они, гады, такие высокие….
Гин хихикает, привлекая к себе внимание автора.
Автор: Гин! Лапочка! *сюсюкает*. Бедненький, тебе наверно так одиноко! Киры рядом нет, Рангику нет, Бьякуи и того нет… один Айзен… *хмурится в сторону последнего*
Гин: А чем вам не нравится Айзен-тайчо?
Автор: Он тебя такие ужасные вещи делать заставлял!
Гин, в капле: Ну почему же ужасные…?
Автор: И вообще, ты хороший!
Гин, озадаченно: В каком месте?!
Автор, уже целиком захваченная идеей: Да, да, точно. Рискуя собой, ты проник в мир меносов, чтобы узнать их секреты…
Айзен, удивленно: Какие секреты?! Все что их интересует - пожрать, да поспать!
Автор: Молчать! Ты вынужден спать с безжалостным Айзеном, страдая по брошенной Рангику…или Кире…или все таки Рангику…? смотрит на Гина* Ты кого больше любишь?
Гин, офигев: Шоколад.
Автор: Ну, тогда по шоколаду… Тьфу! Ладно, пусть будет Кира. А Рангику… Допустим, она мать твоего сына…
Айзен, тоже офигевая: Ичимару, у тебя есть сын??!
Гин, задумчиво: Не знал… И кто мой... ээ... ребенок…? *подозрительно смотрит на автора*
Автор: Хицугайя, конечно!
Гин: …….
Айзен, пытаясь быть логичным: Так что, Мацумото служит лейтенантом у своего сына и не знает об этом?
Автор, хладнокровно: Она потеряла его во младенчестве.
Гин:…..
Айзен: Позвольте, как можно потерять ребенка?!
Автор: Да запросто. Зашла в магазин, вышла, а колясочка тю-тю.
Айзен, цепляясь за остатки здравомыслия: Ну, а Ичимару-тайчо? Он что, не знал, что его подружка беременна?
Автор, еще более хладнокровно: А он ее бросил в период увлечения Зараки. Она обиделась и про беременность не сказала.
Гин, слабо: Зараки? Почему бы я увлекся Зараки?
Автор: А почему нет?
Гин:…..
Айзен, слегка отодвигаясь от Гина: Ну и вкус у тебя….
Гин: Да не было у меня с ним ничего!
Автор, глубокомысленно кивая: Все вы так говорите, а потом дети появляются.
Гин: ЕЩЕ???!!!!
Автор: А как же. Ячиру, по вашему, кто?
Гин, быстро: Не хочу знать.
Автор, разочарованно: Ну, как хотите… В общем, решено. Гин будет страдать от сексуальных домогательств Айзена и тосковать по Кире. Потом случайно узнает, что Рангику потеряла ребенка… будет его искать… Тьфу, не пойдет. Мыльная опера какая-то получается.
Айзен, тихо: Пойдем-ка отсюда, пока ей еще чего в голову не взбрело… Гин кивает, и они исчезают.
Автор, уныло: Опять сбежали… Вдохновение, ау?
*со вздохом возвращается к перебиранию фанарта*
Катана жгёт!!!
Мари
Сообщение: 243
Репутация:
3
Фото:
Отправлено: 06.01.08 17:33. Заголовок: Джо пишет: ООО, яой..
Джо пишет:
цитата:
ООО, яой... я лучше помолчу... особенно увидев пейринг
А там ничего жутко неприличного нету ... Но дело вкуса ...
*сафсем бес сил выползаить из паццтала* Урахара, Рукия спасибо ...
"Я не заплачу" - повторяет она себе снова и снова, когда клинок проходит насквозь, пронзая его тело. "Я не заплачу" - думает она, когда его руки сжимают её плечи. "Я не заплачу" - Рукия закусывает губу, слыша его тихое "Спасибо тебе, Кучики". "Я не заплачу" - а слёзы сами бегут по щекам, когда он говорит: "Теперь я могу оставить своё сердце здесь". "Я не заплачу" - и слёз действительно уже нет, когда она, невзирая на протесты капитана, сама несёт его к дому Шиба. "Я не заплачу".. - и пусть его сестра смотрит на неё щенячьим взглядом, умоляющим сказать, что всё это - лишь кошмарный сон. - Я не заплачу... - повторяет она последний раз перед тем, как горько разрыдаться, крича от бессилия и испытывая острое желание самой вонзить в грудь меч, чтобы не испытывать этой жуткой душевной боли и вины. Она будет жить хотя бы ради того, чтобы искупить её... И потому, что своё сердце Кайен-доно оставил ей.
И глядя в карие глаза рыжего мальчишки, так похожего на него; который сейчас отчаянно сжимает её меч и смотрит с затаённой надеждой, что сможет спасти свою семью, и не важно, что потребуется отдать за это взамен... ...Рукия говорит себе давно забытые слова: "Я не заплачу". А глаза уже застилает пелена слёз.
Мыр, спасибо))) Будем считать, дебют состоялся. Теперь - фикатон.
Anemos
МАДАРАтор
Сообщение: 330
Откуда: Мск
Репутация:
6
Отправлено: 13.01.08 13:02. Заголовок: Вот ББ и добрался сю..
Вот ББ и добрался сюда
Обещаное, часть 1
Жизнь с бабуином Автор: Котя Хэлла (3 и 4 чести в соавторстве с orocchan) Фэндом: Bleach Рейтинг: PG Герои: Бьякуя, Ренджи, Забимару Жанр: romance, humor Дисклеймер: все принадлежит законным владельцам.
…Мне хочется быть опасной, как тигрица, играть с тобой. Я наслаждаюсь этой сладостной охотой, загоняя тебя в угол и милостиво отпуская на свободу только для того, чтобы продолжить забавляться. Я – страстная и люблю власть. Ведь я – дикая…
…Мне хочется быть легкой. Как птица, иметь крылья. Я хочу парить на большой высоте, изредка спускаясь, чтобы проведать тебя. Я упиваюсь ощущением свободы, когда ветер яростно треплет мои волосы, вплетая в них ароматы далекого моря и горных цветов. Ведь я – свободная. Я не выживу в клетке…
…Мне хочется быть твердой, как скала. Я хочу не бояться любых невзгод, быть способной защищать и помогать выжить. Мне хочется видеть зарождающиеся жизни и знать, что я тоже в какой-то мере к ним причастна. Я ведь стойкая. Жаль, что даже скалы разрушает время…
….Но я – шинигами. Я умею быть опасной, когда того требует ситуация. Я приучена добиваться своей цели с малых лет и у меня довольно неплохо получается. Я дорожу своей свободой и без опаски готова сорваться с места, заметив что-то интересное для себя на горизонте. Я не сломалась под грузом трудностей, а лишь закалилась, покрыла сердце тонкой броней безразличия. Это очень удобно, если не хочешь умереть в цвете лет…
…Только почему-то мне все чаще хочется быть ласковой, как кошка, урчать и спать в твоих объятиях, свернувшись калачиком, чувствовать себя всегда защищенной и уверенной в завтрашнем дне, зная, что ты никогда не бросишь меня - ты всегда возвращаешься. Я ведь домашняя. Я не проживу без тебя…
Однажды Маюри засекли в детсаде N5. До этого он всегда считал себя королём эпатажа и просто красавцем, а оказалось, что он всего-навсего банальный бабай.
Отправлено: 19.01.08 15:28. Заголовок: А, эт мы читали) А ..
А, эт мы читали)
А из драбблов я 12 люблю^^
Хых, теперь моя очередь... тоже с дневника стащено
МОЛЧАНИЕ
Автор: rony-robber Фандом: Bleach Бета(ы): Сыч!!!, Рыжая Рейтинг: R Жанр: Angst, Romance Пэйринг: Ичиго/Рукия, Бьякуя Общее предупреждение: хентаем это не назовёшь, скорее – постельный романс Содержание: она всегда молчала, а рыжий шинигами от этого просто бесился… Дисклеймер: персонажи, придуманные Кубо Тите, принадлежат Кубо Тите; обстоятельства и эмоции принадлежат мне. Никаких финансовых целей не преследую – написано исключительно на почве любви к Бличу. Размещение фика – с согласия автора. Ссылки желательны. От автора: идея специфики отношений Бьякуи с Хисаной в некотором роде навеяна творчеством orocchan.
Ну а теперь тот, кому нравится пейринг, кто не боится предупреждений, читает дальше
*** Она всегда молчала. Даже тогда когда сам Ичиго не мог сдержать глухого сдавленного крика. Рыжий шинигами от этого просто бесился, и ярость клокотала в нём, выплёскиваясь вместе с волнами духовной энергии. Тогда она запрокидывала голову, вдавливаемая в постель его беснующейся реяцу, а он расцвечивал поцелуями тонкую кожу на шее, под которой судорожно бился пульс. И его движения становились всё сильнее, всё резче в отчаянной пытке исторгнуть хоть какой-то звук из вибрирующего горла. Нет, Рукия не была холодной – только не наедине с ним! Её самообладание и почти величественная недосягаемость, которыми она заразилась от брата, навсегда исчезли из их отношений, когда Ичиго впервые покусился на её губы. Они были тёплыми, мягкими и очень отзывчивыми. Но Куросаки уже в тот, самый первый, раз понял, что её молчание будет его мучением. Осознал это, когда в ответ на его ещё неумелые действия, причинившие ей боль, Рукия лишь закрыла глаза и крепче стиснула тонкими пальцами его плечи. Ичиго никогда особо не любил Бьякую. Его высочество Само-совершенство-и-ниипёт порой выводил его из себя одним своим присутствием в этом мире. Но в такие моменты, как сейчас, глядя в подёрнутые дымкой истомы глаза Рукии, чувствуя её горячее сбивчивое дыхание на своей щеке и видя, как она закусывает губы, давя в горле малейший звук, он был готов убить. Убить просто и без затей. Без философии, изречения истин и состязаний в размерах Банкаев. Убить за то, что этот грёбаный род Кучики, а в особенности его глава, из простой и смелой руконгайской девчонки вылепили образцово-показательную аристократку, не позволяющую себе даже в угаре страсти сбросить эту приросшую маску. Словно маска пустого… Ичиго пытался по-разному. Он быстро учился, тем более, если чего-то очень хотел. А Рукию он хотел едва ли не больше, чем когда-то достижения Банкая… Куросаки глухо выматерился и впился жёстким поцелуем в её губы. Длинные пальцы, привычные к рукояти меча, мяли маленькие нежные груди. Но лишь лёгкий вздох достался ему в награду. Мгновение, и на смену пальцам пришёл требовательный рот. Лаская языком крошечные соски, Ичиго дал волю рукам, которые властно хозяйничали по телу Рукии. Естественно, что она была опытней его. Как-никак, сказывалась едва ли не полувековая разница в возрасте. Первый поцелуй, первая попытка запустить руку под футболку, первый бешеный стук сердца от ощущения того, что два тела находятся в недопустимой близости друг от друга – всё это принадлежало ему. Но первым своим настоящим оргазмом он был обязан только ей. Серьёзные фиалковые глаза застили ему белый свет, а горячие умелые губы и изящные ладони заставили его полностью забыться и в голос стонать, позволяя делать с собой всё, что ей захочется. Теперь же он нетерпеливо и вдохновенно ласкал её такое тонкое, такое хрупкое тело, которое сильно и покорно выгибалось под ним. Тело Рукии говорило и кричало, сама же она молчала, закусывая почти до крови запястье. Вот и сейчас, даже когда рыжая голова спустилась вниз, а руки уверенно развели в стороны стройные бёдра, даже когда горячий язык прочёртил влажную дорожку на впалом животе, даже когда ловкие пальцы проникли в неё, Рукия лишь безмолвно выгнулась, подалась вперёд и плотнее прижала к себе голову Ичиго… Однажды, придя домой из школы, они обнаружили семейное гнёздышко семьи Куросаки абсолютно безлюдным и, в недоумении бродя по дому, наткнулись на такую записку: «Дорогой сын! Я решил вывезти девочек на недельку на Окинаву. Веди себя прилично и не шали! Приеду, привезу волшебный пендель. Твой любящий папа Ишшин». Находясь в совершеннейшем недоумении, Ичиго и Рукия стояли на площадке второго этажа и смотрели друг на друга до тех пор, пока Ичиго не сделал шаг и не прижал, мягко, но настойчиво, Рукию к стене. - Ичи… - договорить она не успела и записка белым мотыльком спланировала вниз. Теперь он мечтал услышать своё имя, произнесённое тем тихим настороженным голосом, но она молчала и лишь отчаянно вскидывала бёдра в такт его рывкам. С тех самых пор, в душе Куросаки поселилась едкая смесь нежности, отчаяния и ярости, каждый раз выливавшаяся на Рукию то волной щемящей ласки, то бурным потоком грубой страсти, оставлявшей на нежной коже багровые отпечатки. Вот и сейчас, глядя на её запрокинувшуюся голову и чувствуя, как на неё накатывают спазматические волны оргазма, он зло сцепил зубы и последними резкими толчками дал выход и своему возбуждению. «Убью…» - Рукия-а-а-а!! И в то же время, упиваясь своей ненавистью к капитану Шестого отряда, он начал его в чём-то понимать, ужасаясь самому факту этого понимания. Неужели жена Бьякуи была такой же как Рукия? Точнее, Рукия была похожа на покойную Хисану не только внешне? Неужели Бьякуя, отдавая и забирая причитающийся ему супружеский долг, чувствовал то же, что и Ичиго, прижимая к себе расслабленное хрупкое тело, утомлённое бурной ночью. - Ичи… - протяжный негромкий вздох нарушил остывающую тишину. Куросаки дёрнулся и в немом изумлении посмотрел на Рукию. Та мирно спала, прижавшись щекой к его плечу и тёплое дыхание, срывающееся с припухших зацелованных губ, щекотало кожу на его груди. - Ичи… - повторила Рукия и заёрзала, плотнее прижимаясь к его твёрдому боку. Шинигами сглотнул и коснулся пальцем вечной непокорной прядки. «Я сделаю так, чтобы ты произносила это не только во сне!..»
*** - Куросаки. Ичиго нехотя обернулся на зов. Они были в Сейретее, в поместье Кучики. Они были здесь по приглашению тайчо, которое Ичиго, при всём отвращении к подобной идее, не смог отвергнуть. Официальное приглашение от главы клана Кучики герою Общества душ, претендующего на руку сестры вышеозначенного главы – тут, маттаку, уже не поспоришь! Бьякуя стоял перед ним, такой же как всегда – кенсейкан в безупречно гладких волосах, белоснежное хаори, благоуханный шёлк шарфа. Бьякуя стоял под перешёптывающимися ветвями сакуры, горделивый, высокомерный, невозмутимый, словно живая аллегория холодного превосходства. Ичиго аж перекосило от приступа острой ненависти. - Чё те надо? – грубо бросил он сквозь зубы и тут же осёкся. Капитан Кучики протягивал ему ладонь. Белую утончённую доверчиво раскрытую ладонь. «Где Сенбонзакура? Это новый приём?!» - лихорадочно думал Ичиго, потрясённо взирая на это логическое безобразие, - «Он? Мне? Руку?! Меносы, когда я успел сбрендить?!» - Спасибо. - Чего?! - Спасибо… тебе, - Бьякуя, казалось, сначала чуть не подавился этими словами, но потом точёная бровь дёрнулась, и он повторил, - Спасибо. За Рукию. Сказать, что Куросаки был шокирован, значит не сказать ничего. Широко распахнув глаза, застыв в полубоевой стойке, смотрел он на ненавистного капитана Шестого отряда и пытался осознать то, что тот ему сейчас сказал. А Бьякуя, казалось, избавился от какого-то тяжкого груза, болезненной опухоли, с мучительной тупой болью которой он уже почти сроднился. - Рукия… Знаешь, она счастливее с тобой, чем со мной. Я не смог дать ни ей, ни Хисане чего-то… - он запнулся, - В общем, Куросаки, я отдаю её тебе. Сделай так, чтобы у вас получилось лучше, чем у меня с моей женой. И, бросив последний взгляд на что-то, находившееся в тёмной звёздной вышине, он развернулся и направился в дом, где ещё шумели расходившиеся гости. - Сделай её счастливой. Это приказ, - с привычной ледяной изморозью в голосе подытожил он и скрылся за сёдзи. «Тэмэ, кисама!» - вполголоса выругался Ичиго и, взъерошив рыжие вихры, уставился в полночное небо, - «Без твоих приказов как-нибудь обойдусь!». - Ичиго! По садовой траве прошелестели лёгкие шаги. - Нам домой пора. - Ага, - буркнул шинигами и молниеносным движением прижал к себе тонкое тело, укутанное в богатое шёлковое кимоно. Уткнувшись подбородком в гладкие чёрные волосы, крепко обняв острые плечики, он тихо проворчал в макушку: - Когда в следующий раз задумаешь наведаться в гости к своему братцу… Рукия напряглась, а Ичиго вздохнул и крепче обнял девушку. - Я… я подумаю над этим предложением.
Отправлено: 19.01.08 17:52. Заголовок: Утащено с того же дн..
Утащено с того же дневника, что и предыдущий фик, специально для Широ-чана
Название: Поиграй со мной Автор: ROksi_ Бета: нет Пейринг: Хитсугая\Ячиру Жанр: юмор, хотя скорее стеб Дисклеймер: издеваюсь над чужими персонажами От автора: для furuba
- Поиграй со мной! Хитсугая поднял глаза от отчета, и с удивлением обнаружил у себя на столе Ячиру, с удобством расположившуюся там. - Поиграй, - вновь потребовала девочка. Капитан растерянно на нее посмотрел. Это чудо сидело на стопке важных документов и серьезно смотрело на него. - У меня много работы, - честно ответил он. - Ну, поиграй… - заныла Ячиру, - поиграй… - Да с чего это вдруг?.. - Кенпачик еще совсем больной после встречи с Ичиго… Хитсугая про себя ругнулся. Ну, конечно! Раньше это чудо наверняка развлекал капитан одиннадцатого отряда, а теперь… - Но, почему я? Действительно, с чего это вдруг судьба стала к нему так жестока? - Иккаку сказал, что ты мне по возрасту больше всего подходишь. Хитсугая подумал, что сначала Ячиру успела достать всех в собственном отряде, пока, наконец, замученные офицеры не придумали замечательный выход – послать своего лейтенанта в народ. Путь окружающие тоже получат удовольствие! Никогда не считавший себя злопамятным, Хитсугая тут же решил записать имя Мадараме Иккаку. Вот специально для этого завести черный списочек и записать. Конечно, под первым номером пойдет Айзен, но второе почетное место достанется третьему офицеру одиннадцатого отряда. Хитсугая посильнее нахмурил брови и добавил во взгляд холодности: - Мне некогда. Такой его взгляд даже у Рангику выбивал почву из-под ног, заставляя хоть изредка задумываться над вопросом «а не пойти ли поработать?», но розоволосую девчонку он не смутил: - Ну, давай поиграем, Широ-тян… Хитсугая вскипел как чайник, от возмущения белые прядки стали подрагивать: - Я капитан Готея! Не смей называть меня так! Ячиру весьма правдоподобно изобразила пародию на него. В ее исполнении хмурый взгляд выглядел так забавно, что Хитсугая еле сдержал улыбку. - А я лейтенант Готея! И что же мешает нам поиграть? - Я должен дописать отчет. Ячиру удивленно на него взглянула. - Какой отчет? - Э-ээ… А разве в вашем отряде отчеты не пишутся? Ячиру похлопала глазками. - А должны? Хитсугая застонал, и его голова со стуком встретилась со столешницей, а потом еще раз и еще… - Широ-тян, не начинай играть без меня! – закричала Ячиру, подпрыгивая вместе со столом. Хитсугая поднял на нее глаза полные муки: - Если я с тобой чуть-чуть поиграю, ты оставишь меня в покое? - Конечно, - покивала девочка. Хитсугае вскоре было суждено узнать, что понятия «чуть-чуть» и «поиграть» у них очень разные.
Рангику выглянула из-за угла и тут же спряталась обратно. Вслед за ней спрятались и Кенпачи с Иккаку. - Какая хорошая идея! Тайчо давно нужно было расслабиться. Кенпачи еще раз покосился в сторону играющих детей. - Вот и хорошо. Может, когда они вырастут… Рангику покивала: - Да, это будет прекрасная пара. - Пойдемте, Зараки-тайчо, - подал голос Иккаку. - А то у Рангику-сан еще так много дел. - Дел? – удивилась лейтенант. - Ну, кому-то же нужно пойти и доделать отчет.
Кто-то грохнул кулаком по столу. Хитсугая посмотрел на гостя: - Здравствуйте, Зараки-тайчо. Что-то случилось? Капитан одиннадцатого отряда посмотрел на собеседника в упор: - А ты, я смотрю, быстро сориентировался. - Я не понимаю о чем вы… В душу Хитсугаи закрались страшные подозрения. - Ячиру сказала мне, что она в тебя влюбилась. Хитсугая аж посерел, а его зрачки стали размером с булавочную головку. Нет! Он же только начал отдыхать от этих бесконечных игр. - Ыыы! - промычал он - Не хочешь ли ты сказать, что тебе она не нравится? Во внезапном озарении Тоширо понял, что если его угораздит сейчас ответить «не нравится», следующие лет сто у него будут весьма насыщенными. Особенно много в них будет поединков с капитаном одиннадцатого отряда, который, хоть и не имеет банкая, опасен даже в спокойном состоянии, а уж если его раздразнить… Но если подтвердить, что «нравится»… Неизвестно, что хуже! - Э-ээ… - начал Хитсугая, еще не зная, что сейчас скажет. Выбор из двух зол осложнялся тем, что он не знал какое из них меньшее. - Ну, вот и отлично, - сделал собственные выводы Зараки. – Сводишь ее в парк аттракционов… или еще куда-нибудь. И не смейте задерживаться, а то я знаю теперешнюю молодежь… - проворчал Зараки. Хитсугая посмотрел на него обреченно, как заключенный на судью, вынесшего обвинительный приговор с пожизненным заключением. - А отчет кто будет дописывать? – спросил он убитым голосом. - Какой отчет? - Так… Вопросов больше не имею. «Вот, если бы Айзен не затеял своего побега, Ичиго бы не оказался в Сейрейтее и не ранил Зараки, тогда Ячиру никогда даже в голову бы не пришло поближе со мной познакомиться» Как же Хитсугая сейчас ненавидел Айзена! - Она уже скоро придет, - прервал его мысли Кенпачи. - Ты это… готовься, Широ-тян. Хитсугая зарычал так, что даже у бывалого Зараки мороз прошел по коже.
И весёленькое с Тошокана:
Название: Вишня и фанты (условное, у меня вообще с названиями туго) Рейтинг: нет Жанр: йумар Пейринг: нет Фэндом: Bleach Персонажи: кто мимо проходил Бета: ругалась неприличными словами)))
Этим вечером. Кружась, на стол легли два розовых лепестка. Капитан шестого отряда Кучики Бьякуя снял последнюю пластину кенсейкана и пригладил волосы. Невыносимо грустная и мучительно-прекрасная пора. Сакура была в самом цвету и мягкий, дурманящий запах заставлял сердце сжиматься. Время воспоминаний, время раздумий, время чувств. Темная аллея семейного парка была всего в сотне метров от дома. Мужчина раздумывал недолго. Сменив надоевшую за день форму на белоснежную юкату, капитан спрятал руки в рукава и неспешным шагом отправился на прогулку.
Два вечера тому назад. Казармы 10 отряда, комната лейтенанта Матсумото. -Таааак… Так-так-так, леди и джентльмены Кто же сегодня войдет в группу риска? – Рангику, бывшая уже изрядно навеселе, запустила руку в большую керамическую вазу, где лежали маленькие клочки бумаги с именами всех участников дружеской вечеринки. Кучики Рукия, попавшая в подобную компанию впервые, сосредоточенно покосилась на Абараи. Ренджи признаков беспокойства не подавал – допивал третью бутылку саке вместе с Мадараме и Ибой-фукутайчо. Подобная игра проводилась раз в месяц – этакая лейтенантская забава, когда четверка шинигами выполняла условленное с друзьями задание. -Номер один: Айясегава Юмичика. -Матсумото-сан, у тебя несчастливая рука, - застонал тот. -Номер два: Абараи Ренджи. Ренджи-кун, именно ты. Номер три: Кучики Рукия. И номер четыре – Мадараме-сан. Ренджи подмигнул Рукии: -Ну вот, заодно и развлечемся. Между тем, Матсумото сунула руку в вазочку поменьше и развернула еще одну бумажку: -Напугать. Ребята, думаю, двух дней вам хватит? -Кого пугать-то, - недовольно фыркнул Иккаку. – Всех вас мы не осилим. -Тогда… Мм…меня, Киру, вот… еще Шухей, и сойдет. А мы потом всем расскажем. Рукия обреченно вздохнула.
Вечер тому назад. Казармы 11 отряда. -Хм… Ренджи, а ты уверен, что получится? -Рукия, расслабься. Только принеси все как договорились и дело на мази. -Ренджи, ты точно уверен, что нас самих за это не… -Заткнись… -Иккаку, я передал Матсумото записку. Они будут в полночь на аллее. -Айясегава, ты уверен, что помнишь хадо 31 «Ветра пустыни»? Твою мать, ну не здесь же…
Этим вечером. В ночной тишине время, казалось, замирало. Легкая пелена тоски и грусти охватывала Бьякую незаметно и сильно. Он позволил себе сойти с мощеной булыжниками дорожки и провести ладонью по шершавому стволу. Луна светила мягко и уютно. И вдруг, в звенящей тишине парка послышались шорохи и на дорожке, метрах в пяти от него, появилось три тени. По легким, приглушенным рейацу Кучики-тайчо узнал в них лейтенантов третьего, девятого и десятого отрядов. А навстречу им вышла Кучики Рукия в такой же белой шелковой юкате, как и у брата. -А, Кучики-сан, вот и мы. -Я подумала, - хмурясь, произнесла девушка, - и решила, что эта гоп-компания неспособна никого напугать. Поэтому я попросила помочь мне кое-кого другого. Бьякуе пришлось крепко вцепиться в дерево, чтобы не выдать своего присутствия. Он был настолько поражен представшей ему картиной, что на долю секунды потерял способность к рациональному мышлению. Свет луны четко очертил высокую худую фигуру шинигами в капитанской хаори. Плечи его были широко расправлены, легкий ветерок качал кончики длинного шарфа. Точеные матово-бледные ребра кенсейкана в волосах указывали на высокое положение в обществе. И пусть лицо его было сокрыто в тени, лейтенантам не составило труда узнать в шинигами… -Кк-кучики-тайчо!!!... Легким, уверенным движением шинигами освободил катану от плена ножен и четко, с достоинством произнес: -Разлетись, Сенбонсакура… Мощный порыв ветра взрезал теплый весенний воздух и миллиарды розовых лепестков взлетели в воздух и обрушились на четверых шинигами. Бьякуя перевел дыхание. Лейтенанты, все как один, вытянулись на дорожке, прикрыв головы руками. Рукия старательно вытряхивала из волос лепестки сакуры: -Ренджи, отлично справился. Матсумото-сан, фант считается выполненным? -Ну, чего я говорил, дура, все ведь отлично получилось! -Мы чуть с ума не сошли, Кучики-сан… Смотри, моя грудь совсем запылилась… -Рангику-сан, я готов натереть ее маслом… -Ренджи, снимай все немедленно, пока нии-сама не заметил их отсутствие… -Блин, только я почувствовал себя аристократом и капитаном отряда, как ты…
Бьякуя осторожно обошел дерево и неторопливо направился в сторону дома по соседней аллее. Кажется, время цветения вишни теперь будет навевать не только грусть. А Ренджи все-таки придется написать еще пару-тройку отчетов и наконец-то разобрать по папкам документы за позапрошлый год.
Детишки расселись по местам, завороженно наблюдая за приготовлениями. Шинигами, устанавливающие декорации - в миру двенадцатый отряд - потрудились на славу, и все выглядело, как настоящее. Наконец вперед выступил Маки-Маки. Он закашлялся, покраснел, и снова закашлялся. - Р-рад, что вы пришли, - наконец произнес он. - Сегодня у нас в программе спектакль "Спящая красавица". Эээ, актеров я представлять не буду, - он скосил глаза за сцену и почему-то побледнел. - Начинаем? Занавес поднялся, и дети затаили дыхание. - У его величества и ее величества родился ребенок, - глумливым голосом произнес Гин, сидя на краю сцены. Он помахал рукой куда-то влево. - Во дворце скоро будет бал. Тонкий голос сказал тихонько: - Капитан Айзен? Уже пор.. А! - на сцену торопливо вышла лейтенант пятого отряда. - Супр… супруг мой, - с запинкой, краснея как маков цвет, выдавила она, старательно не смотря вверх на "мужа". - Нашей дочери исполняется год, не пора ли устроить в честь нее бал? - И правда, - доброжелательно улыбаясь, ответил Айзен, поправив между делом королевскую мантию. - Созовем, пожалуй, всех, кого пойма... кого застанем в королевстве, и волшебниц, а злую ведьму нельзя приглашать, она непременно проклянет нашего ребенка. Хинамори вскрикнула и зажала рот. Помотала головой. - Конечно же, мы ее не пригласим! Только надо сделать так, чтобы она не узнала о бале. На мгновение наступила полная темнота, а в следующий момент на сцене, кроме Айзена и Хинамори, уже толпилось огромное количество народа. - Неплохо вышло, а? - с толикой гордости сказал Хисаги, понизив голос. Он и Кира стояли среди зрителей, наблюдая. - Это капитан Тосэн постарался. - Да уж, - в руке Хисаги неведомым образом появилась банка с пивом. Кира неодобрительно нахмурился и потянулся к нему, пытаясь выхватить жестянку. - И откуда ты их только берешь? - Секрет, - Хисаги одним глотком избавился от половины содержимого и честно отдал Кире тару. Тот растерянно застыл - мусорной корзины поблизости не наблюдалось. - Дай, - сказал Хисаги и снова отобрал пиво. Допил, и, прицелившись, зашвырнул метров на сорок влево. - Хисаги-сан! - возмущенно прошипел Кира. - Что? Лучше на сцену смотри. Тем временем, на сцене происходил бал. Танцующих почти не было, все ходили по залу и переговаривались, стараясь поддержать видимость оживленного приема. - Ах да, - сказал Гин, будто что-то вспомнив. - Злая ведьма как-то узнала про бал в честь принцессы. И, разумеется... Дверь - которую двенадцатый отряд тоже не поленился сделать - разлетелась в щепки. - Йо, - криво ухмыльнулся Кенпачи, переводя взгляд с Айзена на Хинамори и обратно. - Уж не на бал ли я пришел? Хинамори, дрожа - у нее получалось вполне естественно - кивнула. Усмешка Кенпачи стала еще шире. - А приглашение наверняка затерялось на почте? Хинамори собралась было кивнуть еще раз, но ее остановил голос Айзена. - Мы не приглашали тебя, злая ведьма! Убирайся из дворца. Кенпачи присвистнул - Да ну? - сказал он и удобно устроился в одном из кресел. На краю сцены захихикал Гин. Кира посмотрел на него укоряюще и получил в ответ улыбку. Кенпачи поправил съезжающий набок серый колпак и пострашнее оскалился. - Ну, где там эта девка? - Секунду, - гневно прервал его Юмичика. - Тут вообще-то очередь с подарками. - А ты кто? - вопросительно прорычал Кенпачи. - Добрая волшебница. Нас тут трое. Синяя, - он ткнул пальцем в смущающуюся Исанэ, - еще не занимала, так что будешь после белой и меня. - Понял, - кивнул Кенпачи, устраиваясь поудобнее. - А подраться не хотите? - Обойдемся, - сухо ответил Хицугая, он же "белая фея". Кенпачи тяжело вздохнул. Из-за его плеча вылезла Ячиру. - Кен-чан, где принцесса? Ты ведь обещал показать мне настоящую принцессу! - Все будет, - буркнул тот. - Подожди. Мы в очереди. Свет опять мигнул. На этот раз его не было дольше. А на сцене, тем временем, остались только три волшебницы, ведьма и королевская чета (и Ячиру). - Подошла очередь волшебниц дарить подарки, - сказал Гин насмешливо. - Мы небогаты, - начал Юмичика, косясь на королевскую корону. - Поэтому подарить можем лишь то, что создаем сами. То есть, волшебство. Белая волшебница? Хицугая выступил вперед. - Ядарютебекрасоту, - скороговоркой произнес он, сделал несколько пассов руками и поспешно ушел за сцену. Айзен вздохнул. - Быстро, - отметил Юмичика и повернулся к трону. - А я дарю юной принцессе ум и... - он задумался. - Ум, - закончил решительно. И тоже зашагал прочь от короля. - Теперь мы? Кен-чан, - теребила его Ячиру. - Уже? - Кенпачи вздохнул и нахмурился. - Я ээ, проклинаю вашу дочь. Когда ей исполнится восемнадцать, все в замке умрут. Само собой, она тоже. Пока. Хинамори задрожала, казалось, она вот-вот расплачется. - Что же делать? Теперь наша малышка умрет! - Неплохо играет, - шепнул Хисаги, наклонившись к Кире. - По-моему, она и правда боится капитана Зараки, - ответил тот так же тихо. Исанэ робко подошла к Айзену и почтительно поклонилась. - Я ведь еще не подарила свой подарок, - сказала она. - Я не могу отменить такое сильное заклинание, но могу исправить. Принцесса не умрет, но уснет на сто лет, пока не придет принц и не разбудит ее поцелуем, - она покраснела, - любви. Хинамори перестала дрожать. - Что ж, - произнесла она.- Да будет так! Свет опять погас. В темноте раздался голос Гина: - Прошло восемнадцать лет. В свой день рождения принцесса неожиданно почувствовала, что ее клонит в сон, и прилегла на минуточку. В тот же миг замок уснул вместе с ней на сто лет. И вот... Вновь стало светло. На сцене стояли Бьякуя и Ямамото. - Просто проберись внутрь и поцелуй самую красивую девушку в замке, - напутствовал старик. - И твоя работа сделана. Бьякуя с серьезным видом кивнул, и Ямамото ушел. Бьякуя, немного постояв на месте, двинулся за ним. И тут же вышел - но уже с другой стороны. Впереди простирались заросли терновника, любовно созданные все тем же двенадцатым отрядом. Бьякуя вздохнул и попробовал дотронуться до шипов. - Не выходит, - сказал он. - Тогда остается только грубая сила... БАНКА... - А ну стоп!!! - из-за сцены вылетела Йоруичи и зажала ему рот, правда, почти сразу же отпустив. Он молчал. - Без грубой силы, - строго сказала она и убежала обратно. Кира отер холодный пот. Сбоку Хисаги открыл еще одно пиво и залпом выпил. Бьякуя нахмурил тонкие брови и попробовал еще раз пройти сквозь шипы. Кустарник, выполненный лично капитаном Куроцучи в соответствии с образцами с грунта, кололся. Гин щелкнул пальцами, и свет снова погас. - Принц долго блуждал среди терновника, но наконец прорубился к дворцу, - быстро сказал он, щелкнул пальцами снова и свет включился. - Начинает надоедать, - заметил Кира. - Четвертый декорации не успевал вовремя менять, пришлось идти на хитрости, - Хисаги пожал плечами. - Ясно. Бьякуя огляделся. На полу дворцовой залы в живописном беспорядке было раскидано несколько манекенов. Среди них лежали Хинамори, и Мацумото. На троне, свесив голову, восседал Айзен. Критическим взглядом окинув Хинамори, Бьякуя повернулся в лейтенанту десятого отряда, наклонился и поцеловал. Мацумото открыла глаза. Бьякуя выпрямился. - Я, принц из влиятельного дома, пришел спасти тебя от тяжкой участи, прекрасная принцесса, - начал он. - Вы ошиблись, - прервала его Мацумото и потянулась. - Я не принцесса. Я королевская фрейлина. На лице Бьякуи отразился сложный мыслительный процесс. Он кивнул на все еще спящую Хинамори. - Это принцесса? Мацумото бурно замотала головой, отчего ее грудь в вырезе платья затряслась. - Она там лежит, - махнула рукой за трон. Бьякуя обошел Айзена и увидел нишу. Заглянул. Обернулся, Мацумото ободряюще закивала. В этот же момент в нише зажегся свет, и зрители увидели происходящее внутри. Кира поперхнулся. - Почему? - Никто не соглашался работать с Кучики, - похлопал его по плечу Хисаги. - Он тоже не соглашался, но аргументация была, что ему не привыкать. Бьякуе, видимо, тоже не сообщили о кандидатуре на главную роль, потому что он замешкался. С такого расстояния Кира не был уверен, но ему показалось, что у капитана дернулся глаз. Однако он очень быстро взял себя в руки, и наклонился к Ренджи, стараясь не слишком пялиться на оборки. Ренджи внезапно открыл глаза и дернулся назад, приложившись затылком о пол. - Н-не надо поцелуя, - сказал он, запинаясь. - Я уже проснулся. - Я, принц из влиятельного дома, пришел спасти тебя от тяжкой участи, прекрасная принцесса, увезти в свое королевство и взять в законные жены, - повторил Бьякуя заготовленный текст. Ренджи, покрасневший на слове "жена", встал. - Есть, капи…принц, - он достал меч и обрубил кружева с косоде, потянулся и последовал за Бьякуей к выходу. - Принц и принцесса возвращались в замок принца, а тем временем, очнулись король и королева, - вступил Гин. Айзен поднял голову и поморщился от вскрика Хинамори. - Супруг мой! Наше сокровище украли! Айзен машинально схватился за корону – и успокоился. - Что? - Нашу малышку! Я нигде не могу ее найти! - Принц пришел, - пожал плечами Айзен. - Мы должны вернуть ее обратно! – со слезами в голосе произнесла Хинамори. – Он наверняка увел ее против согласия, она бы никогда не согласилась уйти от нас! - Ну хорошо, - со вздохом кивнул Айзен и достал из-под трона увесистую книгу. – Вот, единственное королевство, в котором остались принцы, - он нахмурился. – Маловато. А ведь он должен будет получить половину моего… Мы отправляемся в погоню, - объявил он Хинамори. Та сияющими глазами смотрела в лицо "короля", преданно улыбаясь. Они поднялись и вышли за сцену. С другой стороны появились Бьякуя и Ренджи. Они шли молча; Ренджи на полшага позади, как предписывал устав, с мрачным выражением лица обрывал ниточки с рукавов. Внезапно перед ними появился высокий человек в сером плаще. - Йо, - ухмыльнулся Кенпачи. – Хочешь увезти принцессу? - Это моя принцесса! – высунулась из-за его плеча Ячиру. – Я ее себе забрала! Бьякуя молчал. Кенпачи нахмурился. - Я сражусь с тобой за принцессу, - внезапно ответил Бьякуя, устав ждать. Кенпачи неожиданно вспомнил, что ему полагалось вызвать принца на драку. - Тем лучше, - оскалился он. – Давно хотел! - Цвети, Сенбон… - А ну стоп! – на сцене опять оказалась Йоруичи. – Я в который раз предупреждаю, никакой грубой силы! Иначе выгоню всех из спектакля, а принцессу выдам, - она огляделась, - за рассказчика. Рассказчик, сидящий на ступенях сцены, ухмыльнулся еще шире. Кира покраснел. Ренджи побледнел и сглотнул. Йоруичи удовлетворенно кивнула и прыгнула обратно. - Что ж делать-то тогда? – немного растерянно спросил Кенпачи. Ячиру нахмурила маленький лоб. - Сыграйте в дурачка! Или в домино! Или в догонялки! Или, - с каждым предложением лица Кенпачи и Ренджи все больше вытягивались. Они синхронно помотали головами. Ячиру надула щеки. – Тогда разбирайтесь как хотите. - Ладно, -поспешно сказал Кенпачи. – Я оставлю принцессу тебе. Все равно мне рыжие не нравятся, - и он быстрыми шагами ушел к выходу. Бьякуя несколько ошеломленно застыл на месте. Ренджи оправился быстрее и потянул его за рукав. - Капит.. ээ, принц. Пойдемте быстрее. Едва они собрались идти, с другой стороны сцены вышел Иккаку. - По дороге принц и принцесса встретили много сказочных чудовищ, - сказал вдруг Гин. - Ты сказочное чудовище? – присвистнув, поинтересовался Ренджи. Иккаку огрызнулся: - А что, похож? Чушь не мели. Я начальник королевской стражи. ЭЙ! ОНИ ЗДЕСЬ! – завопил он куда-то назад. На сцену, не торопясь, вышли Айзен и Хинамори. - Дочка? – вздернув бровь, поинтересовался Айзен. Ренджи покраснел. – Ты так… возмужала. - Ты украл наше сокровище! – тем временем, обвиняющее ткнув пальцев в Бьякую, гневно кричала Хинамори. – Ты должен понести наказание! Айзен вытащил меч. Ренджи оглянулся на Гина. Гин ему улыбнулся. Меч Айзена начал потихоньку светиться. Ренджи обернулся на Гина еще раз, теперь со зверским выражением лица. Вместе с ним на Гина осуждающе посмотрел и Кира – и Гин произнес: - Король уже хотел было напасть на принца, но тут его загородила собой принцесса. Ренджи с облегчением встал между Айзеном и Бьякуей. "Король" с сожалением опустил меч. - Я ээ… влюбился в принца и хочу выйти за него замуж, - очень, очень быстро и очень, очень странным голосом сказал Ренджи. - Мы найдем тебе более достойного мужа, - ответил ласково Айзен и снова поднял меч. На его локте тут же повисла Хинамори. - Мы не можем так поступить, если принцесса любит принца, мы должны быть счастливы за нее! Ренджи закивал головой, спохватился и перестал. - Тогда возвращаемся? – устало предложил Айзен. - Я должен отвезти принцессу к себе в замок, чтобы провести свадебную церемонию, - упрямо сказал Бьякуя. Он точно помнил, что по сценарию свадьба должна была быть в замке принца, поэтому на уговоры не поддавался. Айзен потихоньку потер виски. - Ладно, к вам, так к вам. Идемте уже. Вновь наступила полная тьма – а когда зажегся свет, Ренджи был одет в белое косоде, и на сцене присутствовал старичок-священник. - Неплох, да? Его капитан Ичимару где-то нашел, - сказал Кира Хисаги. Ответа не последовало, он обернулся. Хисаги не было. Кира нахмурился – сбежать с рабочего места? Они же не просто так стояли, а присматривали за детьми первых восьми кварталов Руконгая! Их было много. Так похоже на Хисаги… Спектакль меж тем приближался к развязке. - Согласны ли вы взять в жены этого, - старичок посмотрел на пару поверх очков, - юношу и жить с ним вместе в горе и радости, пока смерть не разлучит вас? Ренджи кивнул. - Согласны ли вы? – священник повернулся к Бьякуе. Тот царственно наклонил голову. Старичок окропил их водой, записал что-то в большой книге, вырвал листок, записал еще раз и откашлялся. - Объявляю церемонию состоявшейся, - объявил он. - И зажили принц с принцессой долго и счастливо, - сказал Гин с спрыгнул со ступеней. Занавес закрылся.
Через час, когда дети были разогнаны, сцена собрана – вернее, этим занимался четвертый отряд, и работы было до утра – Кира и Хисаги ждали Ренджи у входа в Сейрейтей. Вместе с ним пришли и остальные "актеры" – впереди шел надувшийся Юмичика, которому Ячиру за кулисами порвала красную мантию, Айзен – все еще в короне, Хинамори, Бьякуя, как всегда спокойный, и Гин, как всегда, улыбающийся. - Открыть ворота, - приказал Бьякуя. Джиданбо принялся медленно поднимать тяжелую дверь. - Постойте, - раздался хрип за их спинами. Хрипел старый священник. – Вы забыли бумаги, - доковыляв, сказал он и протянул Ренджи листы, на которых писал на сцене. - Платить будет казначейство Готэй-13, - надменно произнес капитан шестого отряда. Старичок недоуменно на него уставился. И просиял. - Так это не счета! Это брачные бумаги. Вы их забыли, молодой человек. Бьякуя переменился в лице. Правда, почти тут же непроницаемое выражение вернулось. - Брачные…бумаги? – опасно спокойным голосом спросил он. Священник сжался. - Ну да. Меня попросили провести бракосочетание… сказали, будет много детей… вот я и… Ренджи стал попеременно багровым, зеленым, белым, синеватым и снова багровым. Айзен пытался подавить улыбку. Хисаги не пытался. Кира же – Кира с ужасом смотрел на своего капитана. А Гин хитро улыбался ему в ответ.
Мари
Сообщение: 451
Репутация:
3
Отправлено: 14.03.08 15:05. Заголовок: Очень понравилось :s..
Очень понравилось :
Название: Бан-Кай Зараки Кенпачи. Автор: Катана сан. Бета: helen267 Рейтинг: Секса нет, так что все путем. Жанр: Юмор. Пэйринг: Э-эээ… В этом конкретно фике Зараки Кенпачи разбирается со своим Бан-Каем. Намеки на Зангетсу/Ичиго. Предупреждение: Мгм, Бан-Кай Зараки целиком выдуман мною. К канону это отношения не имеет. Отказ от прав: и Оскар уходит к….
Бан-Кай Зараки Кенпачи - Ичиго, к тебе гости! - Карин распахнула дверь в комнату и автоматически - сказывалась долгая практика - увернулась от брошенной братом подушки. - Я что, даже в выходной поспать не могу? - простонал Ичиго. - Гостей тоже в постели принимать будешь? - съязвила сестра. - Если это Чад, то пусть тащит свою задницу сюда.- парень с головой накрылся одеялом. -И я ее пну. - Это не Чад. - Карин попыталась стянуть с него одеяло. - А кто? Орхиме? Ишида? - Ичиго нехотя сел, протирая заспанные глаза. - Татсуки? - Не знаю таких. - сварливо ответила девочка. - Здоровенный мужик с повязкой на глазу и дурацкой прической, а с ним - маленькая девочка с розовыми волосами. Очень миленькая. Ичиго почувствовал, как у него поднимаются дыбом волосы. Здоровенный одноглазый мужик и маленькая миленькая розоволосая девочка… Хотелось быть оптимистом, но увы - он знал только одну парочку, подходящую под это описание. - Отец уже ушел? - спросил он, лихорадочно натягивая штаны. - Ага. - Слава богам! Карин, делай, что хочешь, но эти двое не должны встретиться! Я имею в виду папашу и мужика. - Они что, знакомы? - НЕТ! - Ичиго передернуло. - И что будет, если они встретятся? - меланхолично поинтересовалась сестра. Парень представил себе встречу Зараки Кенпакчи и его любящего подраться папаши под крышей их дома и содрогнулся . Похоже, он обзавелся еще одним ночным кошмаром из серии: «Встретились две атомные бомбы и поспорили…» - Помнишь, как нам в стену врезался грузовик? - спросил он. - Ну, да… - А теперь представь, что в наш дом врезался поезд. Глаза сестры округлились. - Серьезно? - Куда уж серьезнее. - Ичиго застегнул последнюю пуговицу на рубашке, машинально провел руками по волосам, и вихрем слетел вниз. Зараки сидел на диване и смотрел телевизор. Прикид на нем был - закачаешься. Кожаная куртка вся в заклепках, кожаные штаны с навешанными на них цепями, ошейник с шипами. То ли байкер, то ли последователь БДСМ. Брр. - А где Ячиру? - Ичиго повертел головой. - Ушла играть с твоей сестрой. - Кенпакчи махнул рукой. - Все равно, она ничем не поможет. - М-да? – рыжеволосый настороженно уставился на непрошенного гостя. - Ты зачем явился то? Зараки замялся. - Ты освоил материализацию и Бан-Кай. - Ну, да… - А у меня получается на половину. Ичиго малость обалдел. - Не понял? - Я в этом не разбираюсь. - Было видно, что признание далось Зараки с трудом. – Так что ты должен мне помочь. - Э… - синигами по неволе в шоке уставился на старшего «товарища». - Почему я? Зараки посмотрел на него, как на идиота. - Ты же мой противник. Если я стану сильнее, то и ты тоже. Ичиго моргнул. Очевидно, Кенпакчи не видел разницы между «противником» и «спарринг - партнером». Какая-то логика в этом, наверно, была, вот только понять ее рыжеволосому никогда не удавалось. Он вздохнул. Раз уж Зараки пришел сюда, то точно не уйдет, пока своего не добьется, так что лучше уж помочь, не устраивая лишнего шума. Кроме того, в глубине души Ичиго проснулось любопытство. Как можно освоить Бан-Кай и материализацию «на половину»?! - Ну хорошо. - он почесал затылок. - Айда в мою комнату. Уляжешься там. Ичиго наведался в комнату Юзу, вытащил из вороха мягких игрушек модифицированную душу, и, не взирая на возмущенный писк, вытащил из игрушки таблетку. - Можно было бы и помягче! - возмущенно заявил Кон, когда Ичиго встал напротив него в своем синигамском виде. - Страдания укрепляют дух. - хладнокровно ответил он. - И телу не вредят. Во всяком случае, твоему… Значит так, у меня в комнате остался гигай Зараки. Присматривай, чтоб его папаша не нашел, если раньше придет с работы. А я пошел. Он шагнул к двери своей комнаты, и вдруг обернулся, чтобы грозно зыркнуть на Кона. - Да, не вздумай опять обожраться мороженого! У меня потом так живот болел… - Конечно-конечно. – пробормотал Кон. Дождавшись, пока оба синигами покинут дом, он сунул плюшевую игрушку под мышку, ухмыльнулся и направился к холодильнику…
Когда они удалились на достаточное, по мнению Ичиго, расстояние от жилых кварталов, Зараки наконец обнажил свой меч. Теперь, когда он открыл духовную форму своего меча, в руках синигами тускло поблескивала огромная, заточенная с обоих сторон секира. Ичиго не слишком удивился: по его мнению, подобное оружие Кенпакчи очень даже подходило. Но когда его противник, т.е. спарринг-партнер поднял секиру лезвием вверх и произнес «Бан-Кай»… Пространство вокруг вроде как сдвинулось, исказилось, и мгновение спустя местность вокруг них радикально изменилась. Они стояли у подножия какой-то горы. - Вот. - Зараки огляделся. - Вроде что-то получилось, но где, в таком случае, мой меч? И Бан-Кай? Ты что-нибудь видишь? Ичиго растерянно огляделся. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось ровное, чуть подернутое дымкой тумана пространство. Они стояли возле очень высокой горы, вершина которой терялась в тумане. По его мнению, это походило скорее на чей-то внутренний мир, и, скорее всего, мир этого отмороженного Зараки Кенпакчи, чем на Бан-Кай. - Э-эээ… - протянул он. - Ну, нет. Не вижу. Тут ему пришла в голову мысль, а почему бы не спросить Зангетсу? Вот уж кто должен блестяще разбираться в этих мистических делах. - Зангетсу, помоги. - попросил он, касаясь кончиками пальцев лезвия за спиной. Вызванный появился немедленно, как обычно, засунув руки в карманы и в драматично развевающемся плаще. - Твой меч - пижон. - констатировал Кенпакчи с ухмылкой. - Уж какой есть. - Ичиго нахохлился .- Мне нравится. Зараки гоготнул. - Надо будет потом померяться, чей сильнее - твой или мой. -Обойдешься. - рыжий фыркнул. - И для начала, твой меч надо еще найти. - Юноша развернулся к Зангетсу, который равнодушно смотрел в пространство слушая их перебранку, словно его она вообще не касалась. – Старик… Зангетсу даже не посмотрел на него. - Твой меч на тебя обижен. Очень. - холодно проинформировал он, глядя куда-то сквозь Кенпакчи. - Это я вроде как понял, - рыкнул синигами в ответ. – И что? - Если ты хочешь его увидеть, тебе сначала придется подчинить себе Бан-Кай. - Без проблем. - Зараки кровожадно огляделся. – Всегда рад подраться! Где он?! Зангетсу ответил. Кенпакчи довольно долго молчал, глядя на собеседника огромными глазами. - Он что, действительно сказал, что мой Бан-Кай – гора? - сказал он, наконец. - Ага. - Гора. - ... - Мой Бан–Кай - гора!!!? - Я слышал, - раздраженно произнес Ичиго, скрещивая руки на груди. - И как мне с ней драться?! - проревел Кенпакчи. Ичиго посмотрел на Зангетсу, но тот молчал. Впрочем, парню показалось, что он заметил мелькнувшую в глазах мужчины усмешку. - Ну… - Ичиго беспомощно почесал в затылке. - Попробуй на нее залезть. Кенпакчи оскорблено зыркнул на него. - Ты надо мной смеешься. Ичиго пожал плечами. - Что еще можно сделать с горой? - язвительно поинтересовался он. - Впрочем, поступай как знаешь.
Они с Зангетсу стояли в отдалении, внимательно наблюдая за попытками Кенпакчи покорить Бан-Кай. Меч почему то не развоплотился - должно быть, ему тоже было интересно. - Он должен непременно достичь вершины? - уточнил Ичиго. - Да. - Думаешь, у него получится? - Возможно. - Зангетсу проводил меланхоличным взглядом летящее вниз тело. Послышался хлопок, взвился столб пыли. Потом Зараки поднялся, выругался и снова бросился к подножию горы, начиная карабкаться вверх. - А может, и нет. - Интересно, как выглядит его меч… - пробормотал Ичиго. - Кто знает. Мальчик подозрительно посмотрел на свое своенравное оружие. - Уж ты-то должен знать! - Может быть. - на бесстрастном лице промелькнула загадочная усмешка. - Так скажи мне! - Он сам тебе расскажет, если захочет. - Хумф. - Ичиго надулся, потом вздохнул. – Старик, ты это… не бери в голову, что про тебя Кенпакчи болтал. Он придурок. Ты мне нравишься таким, какой ты есть. Зангетсу повернул голову и молча смерил его взглядом от макушки до пяток и назад. Под этим беспристрастным, изучающим взглядом Ичиго покрылся мурашками. Пробормотав что-то невразумительное, он торопливо отвернулся и уставился в туман. За его спиной раздалось очередное «шлеп», сопровождаемое однообразными проклятиями. - Пойдем отсюда. - его плеча коснулась рука Зангетсу. - А он? - Ичиго обернулся на Кенпакчи, который в очередной раз полез наверх. - Он или доберется до вершины, или умрет, пытаясь это сделать. Его попытки могут занять дни, если не недели. Ты хочешь провести тут столько времени? Ичиго задумчиво уставился на небо и поскреб пальцем скулу. - Ну, нет. Погоди-ка. - он моргнул и в шоке уставился на мужчину.- Дни?! Недели?! И все это время его гигай будет валяться в моей комнате?! Ой-ёё… - Не найдя больше ничего подходящего поблизости, он несколько раз стукнулся лбом о плечо Зангетсу. - Ну почему я?! Почему всегда я?! В снисходительном молчании меча явно чувствовалась тихая насмешка.
- Давай, помоги мне запихать его в шкаф. - Ичиго взгромоздился на кровать и просунул руки под плечи гигая Зараки, а потом подпер коленом, приподнимая мускулистую тушу вверх. - Хорошо, но… - на виске Чада повисла капля. - Тебе не кажется, что он выглядит как-то не совсем… нормально? Ичиго злорадно ухмыльнулся. В его отсутствие Ячиру и его сестры добрались-таки до гигая Зараки и повеселились от души. Лицо синигами было разрисовано разноцветными загогулинами, цветочками и сердечками, а длинные патлы украшал десяток-другой разноцветных бантиков. Плюс дополнение к наряду - большой пышный бант, завязанный вокруг шеи поверх ошейника. В довершение нового облика, в руку «спящего» кто-то из девочек сунул большого плюшевого зайца. - Знаешь, Чад, это его и только его проблема! - Ичиго снова подтолкнул тело вверх. -Вернется, пусть сам с этим разбирается! - Хорошо. Чад легко подхватил тело Кенпакчи на руки, и в два шага перенес на полку в шкаф - туда, где во времена не столь далекие спала Рукия. Ичиго несколькими тычками утрамбовал его поглубже и с усилием закрыл дверцу, поскольку тело все равно стремилось вывалиться наружу. Скажем так, Кенпакчи был НАМНОГО больше Кучики-младшей. И это мягко сказано. Теперь надо было решить проблему Ячиру. - Чад, ты ведь один живешь? Его друг молча кивнул. - Приютишь на несколько дней маленькую девчонку? - Ичиго почесал в затылке. - Я бы рад сказать, что она проблем не доставит, но скорее всего, она - настоящее бедствие. Лучше держать от нее этого твоего… Немо? Нева? - Нова…. -…подальше. Как бы не распотрошила.
Однако Ячиру наотрез отказалась покидать дом Ичиго, пока тут находится гигай Зараки. - Я должна присмотреть за Кенпакчиком! - важно заявила она. - А вдруг его украдут или он потеряется? У него же полностью отсутствует чувство направления, вы знаете… - Вообще-то, это у тебя нет чувства направления, - пробормотал Чад. - Бе-ее! - Ячиро показала ему язык, заодно оттянув одно нижнее веко. - Что это за прелестная маленькая девочка? - папаша Ичиго возник, как черт из табакерки. - Потерялась, маленькая? Иди ко мне, я тебя утешу! Ноги Карин и Ичиго одновременно впечатались ему в лицо и живот. - Извращенец! - А что такое «извращенец»? - наивно поинтересовалась Ячиру. Ее собеседники беспомощно переглянулись. - Может, отвести ее к Орхиме-чан? - предложил рослый мексиканец. - Шутишь? - кисло спросил Ичиго. - Тогда и гигай Зарки тоже придется туда тащить. Как ты себе представляешь эту операцию? - Не знаю, в чем дело, - поморщилась Карин, - но, думаю, ничего страшного, если Ячиру ненадолго поживет у нас. Правда, папочка? - она посильнее надавила на живот павшего родителя. Из глаз Куросаки-старшего пролились водопады слез. - Моя собственная дочь… какая жестокость… - Он согласен. - невозмутимо перевела Карин. - Я попал… опять. - простонал Ичиго.
Вообще-то, все оказалось не так уж страшно. Утром Ичиго уходил в школу, отсиживал положенные уроки, потом глотал таблетку с Коном - и отправлял модифицированную душу на битву с розоволосой крохой-шинигами, Ишшином Куросаки и прочими радостями жизни, а сам тихо и мирно охотился на пустых или тренировался с Зангетсу. Иногда меч перемещал его к Зараки, который все еще пытался покорить свой Бан-кай, и они оба наблюдали за мучениями синигами. - Я только надеюсь, что это действительно не растянется на месяцы… или годы. - мрачно произнес Ичиго, наблюдая за Зараки. От одежды капитана 11 отряда остались одни лохмотья, а на коже даже издали различались следы ушибов и свежие порезы. - Кто знает. - тихо отозвался Зангетсу. Парень не ожидал ответа на риторическую, в общем-то, фразу, поэтому удивился. - Для постигающих Бан-Кай время течет иначе. – пояснил меч в ответ на невысказанный вопрос. - Здесь для Кенпакчи прошла не одна неделя. Ичиго присвистнул. - Ну и упрямство. - Он игнорировал свой меч столетиями. - обронил Зангетсу .- Сейчас он расхлебывает последствия. - О. - Ичиго задумчиво нахмурился. - Я бы спросил, что будет, если у него не получится, но я знаю, что Зараки даже смерть не остановит, если он что-то втемяшил себе в башку. - Действительно. - согласился мужчина. - То, что мы сейчас наблюдаем - это поединок воли. Старая обида против несгибаемого упрямства. - А на кого ты бы поставил? - поинтересовался Ичиго. Его собеседник чуть пожал плечами. - Мне знакомо и то другое. Одинаково сильные мотивации. Ичиго вздрогнул и прикусил губу. - Зангетсу… - он протянул руку и нерешительно коснулся края его запястья - там, где оно привычно пряталось в карман. - Прости. Я должен был быстрее догадаться, что ты - не просто меч. Порыв ветра в это мгновение взметнул волосы Зангетсу, закрывая его профиль. -Учитывая обстоятельства, ты действовал не самым худшим образом. - Действовал? - Ичиго фыркнул. – Скорее, пытался выжить на верхушке действующего вулкана. Чертов Урахара… Но, по крайней мере, я встретился с тобой. Мужчина наконец-то повернулся к нему, пристально глядя в глаза. А потом медленно поднял руку на уровень груди. Ичиго не сразу сообразил, что пальцы мужчины намертво сплетены с его собственными. И как он этого не заметил? Когда…и кто из них это сделал?! Парень залился краской, с невнятным возгласом выпутал свою руку из ладони мужчины и спрятал руки за спину. - Извини, - пробормотал он.- Я нечаянно. - У тебя хорошие инстинкты. - Зангетсу снова отвернулся, но теперь казался менее напряженным. - Чего? - Хотя никакого чувства самосохранения. Ичиго почесал в затылке. - Да? Не замечал. - Ты много чего не замечаешь. - сообщил Зангетсу с клинической бесстрастностью. Рыжий фыркнул. - Тебе так нравится тыкать меня в это носом, да? Ответить ему не успели: тишину нарушил торжествующий вопль. - Ага, попался!!!!! Где-то наверху заблистали молнии, несколько раз что-то громко ухнуло, и сверху спрыгнул Зараки. Рядом с ним стоял… Ичиго зафырчал, закрывая рот руками и выпучив глаза, но, в конце концов, не выдержал и повалился на землю, беззастенчиво ржа и дрыгая в воздухе ногами. Меч Зараки Кенпакчи выглядел как короткошерстый и длинноухий, длинноногий горный козлик с умильной мордочкой и длинными ресницами, и коротким огненным хвостиком. Однако Кенпакчи не обиделся – наоборот, выглядел очень довольным и помолодевшим. - Эх, давно я так не развлекался. - он хлопнул Ичиго по плечу. - Вот разберусь с Бан-Каем окончательно - ох и подеремся же мы с тобой… - глаза Зараки приобрели совершенно им не свойственное выражение томной мечтательности. - Да и с другими капитанами можно будет поразвлечься… Ну, я пошел. До встречи! Ичиго сдавленно хрюкнул ему вслед. С уходом Зараки гора исчезла - теперь вокруг простиралось все тоже покрытое травой пространство. С одной стороны виднелся лесок, с другой - город. - Ты разве не собираешься возвращаться? - спросил Зангетсу, когда Ичиго блаженно растянулся на траве и уставился в небо, заложив руки за голову.. -Не-а. - безмятежно ответил тот. -Не хочу быть поблизости, когда он обнаружит, как выглядит его гигай. Что ты там говорил насчет моего чувства самосохранения?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
) 
замечательный фик!!! 
Я польщён...
! 
: 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума